Следовательно, дом в обыденной реальности будет представлять собой кирпичное квадратное строение, созданное для проживания в нем человека. В правовой реальности дом – это прежде всего совокупность правомочий собственника при вступлении в отношения с третьими лицами. Стороны правоотношений неизбежно формируют интерсубъективные абстракции как объекты правовой реальности, что характеризует ее через свойства формальности и объективности. Нельзя сказать, что объекты правовой реальности явлены нам в смысле «existere» (от лат. быть видимым), но они безусловно существуют в смысле «est» как интеллигибельные элементы объективного мысленного бытия участников правоотношений. Универсальные правовые смыслы (эйдосы) можно рассматривать как внутреннее содержание правовых феноменов. Следует обратить внимание на данное П. Бергером и Т. Лукманом определение реальности как возможности иметь бытие, независимое от субъективной воли[15]. Возможность единого понимания смыслов юридических феноменов выступает основой правоотношений между людьми. Кроме того, правовая реальность включает в себя реальность юридических актов: законодательных, правоприменительных, частноправовых.

Совокупность восприятий, мыслей и чувств по поводу правовой теории и догматики во многом формирует правовую реальность. Остается открытым вопрос, как перечисленные объекты представлены в сознании реципиента. По сути это одна из граней еще не решенной так называемой трудной проблемы сознания[16] (англ. hard problem of consciousness): почему у человека в принципе возникает феноменальный опыт восприятия окружающего мира («почему не темно внутри?»). Соответственно, для того, чтобы исследовать субъективное восприятие юридических фактов, мы можем использовать привычные для философии сознания термины: «опыт», «субъективный опыт», «каково это», «квалиа» и т. д. К правосознанию применимо множество характеристик и свойств сознания как субъективного восприятия феноменов внешнего мира, его оценки и осмысления.

Опыт, за счет которого формируется правосознание, разнообразен и включает в себя эмоции, чувства, осознанное мышление. Любой субъект правоотношений сходным образом может осознать некую правовую конструкцию, например идею недвижимости, которую он, в свою очередь, интуитивно отличает от, например, идеи гражданства. Интенсивность восприятия подобных идей подтверждает реальность юридической действительности. Хотя объекты правовой реальности могут раздражать своей эфемерностью, особенно если речь идет об идеальных категориях прескриптивной теории права (известно, как трудно договориться о некоторых юридических категориях даже внутри профессионального сообщества), но сам факт общего дискурса подтверждает интерсубъектную реальность обсуждаемых проблем.

Право должно отражать объективные ценности жизни человека, его взаимодействия с обществом. Признак объективности правовой реальности проявляется и в том, что большинство принципов права имеют объективную социально-экономическую природу. Подобные закономерности в правовой действительности не менее значимы, чем в математике или физике. Например, согласно статье 234 Гражданского кодекса Российской Федерации лицу, владеющему открыто имуществом, через определенное время предоставляется право собственности на него. Норма о приобретательской давности отражает такую объективную потребность, как сохранение вещи в гражданском обороте, сохранение вещи в принципе как объекта материального мира. Аналогичные нормы есть в большинстве иностранных юрисдикций, соответственно, их нельзя назвать плодом субъективного ситуативного законотворчества.