С другой стороны, Джон может вообще не знать Джеймса. Он мог никогда его не видеть. Но он слышал о нем от общего друга, чьему суждению он доверяет, или от нескольких человек, и поэтому у него сложилось очень определенное убеждение относительно Джеймса. У него есть вероисповедание относительно него, хотя он никогда его не знал.

Точно так же те, кто знает Бога истинно и хорошо, через опыт послушания и молитвы, могут иметь очень ошибочную веру относительно него. Те, кто вообще не знает его, через какой-либо личный опыт, могут иметь очень правильную веру относительно него. Но что спасает душу? Что управляет жизнью? Что влияет на сердце? Очевидно, не вера, а знание.

Мы не спасены никакой верой относительно Бога или Христа, относительно греха или спасения, относительно долга или судьбы. Вера приводит нас в соприкосновение с образами вещей, а не с самими вещами. Вера не имеет спасительной силы. Но знание имеет. «Сия же есть жизнь вечная, чтобы ЗНАТЬ Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа».

Поэтому большая ошибка, когда Православие или Рационализм переворачивают аксиому Иоанна и вместо того, чтобы сказать: «Жизнь есть свет человека», говорят нам: «Свет есть жизнь человека». Знание исходит из жизни. Вера исходит из знания, а не наоборот.

ПРИНЦИП Православия, как указано в начале этой главы (в § 1), заключается в том, что существует одна истинная система христианского учения, а все остальные ложны. ИДЕЯ Православия, как указано в § 10 этой главы, заключается в том, что душа спасается видением истины. Идея Православия истинна – ее принцип ложен. Видение истины – то есть великих духовных реальностей – спасает нас, ибо только этим видением мы возвышаемся над нашими слабыми и несовершенными «я» и становимся способными приобщиться к природе Бога. Но в то время как истина всегда одна и та же, учение меняется от века к веку, меняется от человека к человеку. Утверждение каждого человека ограничено его положением, его образом мышления, его силой речи. И ни один собор, собрание, конференция, синод не могут избежать подобных ограничений.

Пусть однажды будет ясно осознано различие между истиной, как она видится, и истиной, как она утверждается, – между знанием и верой, – и мы увидим конец догматизма, фанатизма, нетерпимости и суеверия. Тогда мы увидим, что религия – это одно, а теология – совсем другое, и что испытание и доказательство здравого религиозного опыта – это не то, что человек говорит, а то, что он есть. Видение истины остается, как всегда, источником нашей моральной и духовной жизни, но это видение истины должно перейти в знание посредством жизни, чтобы обновить душу. ВЕРА, или действие, посредством которого душа, желающая добра, ставит себя в присутствие истины, всегда является началом каждого духовного состояния. ЗНАНИЕ, рожденное этой верой, через повторяющиеся акты совести, любви, послушания, молитвы, является следующим шагом и тем, что закрепляет истину в душе. ВЕРА приходит потом, как результат знания, полученного таким образом, проанализированного и организованного систематизирующим интеллектом. И теория, или мнение, движется вперед, подобно стрелкам перед армией, исследуя маршрут и прокладывая путь, но неспособная отразить ни одну атаку или удержать постоянно какую-либо позицию.

Глава III. Православная идея естественной и богооткровенной религии, или натурализм и сверхъестественное.

§ 1. Значение понятий «естественное» и «сверхъестественное».

Православное христианство утверждает, что христианство есть сверхъестественное откровение, состоящее из истин, открытых Богом, не по методу природы, но вне ее. Но не только ортодоксы, также и неортодоксы, унитарии, универсалисты, квакеры, сведенборгианцы, все придерживаются к христианству как к сверхъестественной вере. Что они подразумевают под этим и почему они так настойчиво на этом настаивают? Это наш первый вопрос, а следующим будет: «Что подразумевают под этим те, кто придерживается натурализма, и почему настаивают ли они на своей точке зрения?»