Поскольку на действующий ГК РФ значительное влияние оказало гражданское законодательство Нидерландов, значительный интерес вызывает подход голландского законодателя к признанию трастов. Действующее законодательство собственно Голландии пока не знает траста, хотя дискуссии о необходимости имплементации этого института ведутся. Тем не менее Нидерланды подписали Гаагскую конвенцию о праве, применяемом к трастам, и тем самым признали в своей юрисдикции трасты, учрежденные согласно иным правопорядкам. Более того, законодательство Кюрасао (субъекта федерации в составе Королевства Нидерландов) прямо признает траст; такие трасты признаются в Голландии как «собственные». Пример с Кюрасао даже более показателен, чем изменение ГК Франции. Если в последнем случае французский законодатель попытался ввести в свой кодекс некий функциональный аналог траста, который, вероятно, не должен был вызвать отторжение в классическом континентальном правопорядке, на Кюрасао англо-американская модель траста была внедрена в ст. 3:126–161 местного ГК (практически идентичного голландскому) с изменениями, позволившими совершить такое «вживление»[89].

Еще один пример континентального правопорядка, капитулировавшего перед трастом, – чешское законодательство. ГК Чешской Республики, вступивший в силу с 2014 г., признает траст, при котором управляющему передается доверительная собственность (ст. 1448 чешского ГК).

Таким образом, аргумент о несовместимости модели доверительной собственности (траста) с континентальными правопорядками не находит подтверждения в самих этих правопорядках[90]. Более того, можно констатировать начало гонки континентальных правопорядков за внедрение этой модели. Например, Китайская Народная Республика, чье гражданское законодательство тоже построено по континентальной модели, в 2001 г. приняла Закон о трасте[91].

В таких условиях законодательство о трастах становится полем серьезной международной конкуренции финансовых рынков[92].

Право собственности на землю – пожалуй, наилучшая иллюстрация права собственности в том или ином правопорядке.

В регулировании права собственности на земельные участки высока роль публичного права. Одним из принципов земельного законодательства называется приоритет охраны земли перед использованием земли в качестве недвижимого имущества, согласно которому владение, пользование и распоряжение землей осуществляются собственниками земельных участков свободно, если это не наносит ущерб окружающей среде (ст. 1 Земельного кодекса РФ). В связи с этим основным ограничением права собственности на земельный участок выступает возможность его использования только по целевому назначению. Использование земельных участков не по целевому назначению является административным правонарушением (ст. 8.8 КоАП РФ). Более того, в некоторых случаях противоправным будет неиспользование земельного участка. Например, административным правонарушением (ч. 2 ст. 8.8 КоАП РФ) выступает неиспользование земельного участка из земель сельскохозяйственного назначения для ведения сельскохозяйственного производства или осуществления иной связанной с сельскохозяйственным производством деятельности в течение срока, установленного законом; неиспользование земельного участка, предназначенного для жилищного или иного строительства, садоводства, огородничества, в указанных целях в случае, если обязанность по использованию такого земельного участка в течение установленного срока предусмотрена федеральным законом, также влечет наложение административного штрафа (ч. 3 ст. 8.8 КоАП РФ). Неиспользование земельного участка может привести не только к административному взысканию, но и к утрате прав на участок: согласно ст. 284 ГК РФ земельный участок, предназначенный для сельскохозяйственного производства либо жилищного или иного строительства и не используемый для соответствующей цели в течение трех лет, если более длительный срок не установлен законом, может быть изъят у собственника.