Сам, не понимая, что делает, он медленно приблизился к ней, не в силах уже оторвать взгляда от этого лица. Девушка же, замерев, смотрела на него. И только когда он оказался недопустимо близко, нашла в себе сил вырваться и, забыв про землянику, убежала...»

Казалось, что вот сейчас уж точно сойду с ума, разум откажется дальше воспринимать происходящее, и я стану овощем, пускающим слюни. Какое-то дикое оцепенение разливалось по телу, наваливалось непреодолимой тяжестью. Наверное, я была близка к обмороку.

И тут-то все прекратилось. Я упала, освобожденная от сжимающих меня рук.

Забившись в угол, тяжело дыша, попыталась успокоиться после произошедшего.

И спустя какое-то время снова провалилась в мучительный сон.

***

Неприятное ощущение тяжелого взгляда разбудило на этот раз. С трудом разлепив глаза, опухшие от слез, тут же зажмурилась. Откуда-то сверху шел свет, синий и холодный, нестерпимо яркий. Осторожно открыла глаза, с трудом привыкая к такому освещению. В центре камеры стоял мужчина. Его презрительный взгляд, поджатые губы, руки, скрещенные на груди, давали понять, что это вовсе не спаситель. А спустя мгновение меня коснулась незримая волна силы. Невозможно точно описать те ощущения, словно налетел ветер, сильный, сметающий, но в то же время не качнулся ни единый волосок. Только инстинкт самосохранения в стократ громче возопил о необходимости бежать. Вместе с тем в мысли пришло понимание — он Сильнейший. Это осознание камнем осело где-то в душе, отзываясь тупой болью в моем воспаленном разуме.

«Я никогда не смогу сбежать отсюда», — была ли то моя мысль или ее снова шепнули прямо в голову?

Но взгляд все же не отвела.

Он смотрел изучающе, молчал. Высокий, мне, забившейся в угол, и вовсе казался великаном. Широкие плечи не были скрыты одеждой — он был гол по пояс. Хотя, как сказать, ведь черные кожаные штаны больше подчеркивали рельеф мышц на ногах, чем что-то скрывали.

— Ты еще жива? — вопрос, по-видимому, риторический. — Вставай, — приказал он. И я смогла убедиться, что тот голос, что слышала в мыслях и до того, в церемониальном зале, принадлежал ему. Я встретилась с ним взглядом и похолодела. Сталь в невыносимо синих глазах пронизывала насквозь. Этот взгляд пугал, отталкивал. Но в то же время невозможно было отвернуться. Зачарованная, поднялась с пола, забыв, что обнажена. Незнакомец завораживал и притягивал. Не в силах стереть с губ глупую улыбку, сделала первый шаг. И тут заметила промелькнувшее на его лице разочарование.

Словно обухом по голове.

Что же это? Я сама иду к нему, к этому монстру? Шаг назад.

Теперь в глазах незнакомца мелькнуло удивление. А рот тронула еле заметная усмешка. Он что, играет со мной? Испытывает на мне свои силы? Насколько я поддаюсь его чарам?

— Совершенно верно, — он заговорил, а я снова шагнула прочь, прижавшись спиной к стене, стараясь оказаться как можно дальше. Он читает мысли? — Я ведь уже объяснял, что ты бесправна. Но было бы скучно не встретить хоть какого-то сопротивления. С игрушками интереснее прочего смотреть, как они ломаются.

Я стояла перед ним в молчании, не понимая, как вести себя. Хотя понимание сейчас и не помогло бы. То, что накатывало волнами на мой рассудок, было сродни молчаливой истерике. Почему он просто не убил меня сразу? Я не игрушка! Не нужно меня ломать!

Он сощурился. Снова читает? Да как такое возможно?! Какое он имеет право?

— Имею, не сомневайся. И такой тон мне сейчас не по душе. Довольно истерик, — ответ его был спокоен и холоден. Но этого оказалось недостаточно, чтобы остудить мой пыл.

Как я могу не думать?! Если ему не нравится слышать все это, так зачем сидеть в моей голове?