Я поставила их в воду. Отойдут. Жаль, радовать глаз будут недолго: скоро уезжаю.

– Таня, – стучит в дверь мама, – ты проснулась? Завтракать пора.

Время критическое. Летка всё же молодец – разбудила. А то бы лишних вопросов не избежать.

– Да, мам, уже иду, – отзываюсь, прихорашиваясь у зеркала. 

Мать негромко, но настойчиво тарабанит в дверь.

Нехотя открываю.

– У нас гости, – говорит она почти шёпотом и заходит в комнату. Взгляд её тут же прилипает к тюльпанам.

– Цветы? Вчера я их не видела.

Чёрт. И каждый раз я должна оправдываться, как маленькая.

– Эти? – бросаю небрежный взгляд на стол, где, почувствовав благодатную влагу и солнечный свет, в простой стеклянной вазе распускают головки тюльпаны. – Саша вчера подарил.

– Странно. Ночью я их не заметила.

Не знаю, какими усилиями я заставляю себя оставаться спокойной.

– Да, потому что они лежали на кровати, а не стояли на столе.

Мать внимательно смотрит на меня, слегка склонив голову.

– Какой внимательный и чуткий молодой человек, – разжимает она губы. – Надо поблагодарить его. Кстати, я поэтому и зашла. Ты оденься поприличнее, – кивает она на мою футболку и обтягивающие лосины. – Он в гости пришёл.

С утра?! Это впечатлило даже меня. У матери рождается улыбка, когда она смотрит в моё потрясённое лицо. Смотрит и уходит. А я стою, пытаясь прийти в себя.

Цветы. Она спросит о них. И что я буду врать в этот раз?..

Чертыхаясь, я натягиваю сарафан и набрасываю на плечи лёгкую шаль. Бальное платье в пол подошло бы больше, наверное. К счастью, мой гардероб не столь креативен.

Они уже сидят за овальным столом в столовой. Папа, дед, мама и Сашка. Вокруг них хлопочет Гала: ставит сметану к оладьям, предлагает Саше сырников свежих. А ещё – блинчики с мясом, красной рыбой и без ничего. Зато варенье на любой вкус в маленьких вазочках. Чай, кофе – на выбор. Обычный завтрак буржуев.

Я злюсь. Наверное, поэтому. Не особо богатые, так, середнячки, скорее. Но дань традициям (без домработницы нельзя! Как же!).

Я встречаюсь глазами с Сашей. Он смотрит на меня… не с восхищением, нет, но взволнованно. По-особенному. Не так, как вчера, когда спрашивал разрешения поцеловать.

И в это мгновение тишины вклинивается острым топорищем голос матери:

– Мне понравились тюльпаны, что вы подарили Танечке, Саша. Какой у вас, однако, изысканный вкус.

10. Глава 10

Таня

Настоящее время

– Т-тюльпаны? – на лице и в голосе Ландау – замешательство. Он растерянно хлопает ресницами, а затем пытливо смотрит на меня. Не знаю, что он видит: я старательно изображаю каменную бабу в степи. Мне нельзя ни умолять взглядом, ни пугаться. – Ах, тюльпаны… – хлопает он себя по лбу и мило улыбается. – Да-да, конечно. Рад, что вам понравились.

Я вижу, как у матери расслабляются плечи.

Закашливается дед и перетягивает внимание на себя. Он по горло закутан в плед, но всё равно мёрзнет – я знаю. И я почти уверена: он специально кашляет, чтобы сбить мать с прицела. Дед всегда чувствовал подобные моменты и пытался, как мог, защитить меня.

– Я счастлив, что она появилась в нашей жизни, – как-то сказал он. – Счастлив, что взяла сына в руки и даже оседлала, – издал он хриплый смешок. – Иначе мы бы никогда не дождались внуков. Твой папа – как моя Даша: весь в себе, в науке. Это их роднит. Но если Даша умела выныривать наружу, то у Володи не получается. Или не хочет. Ему удобно. Поэтому её появление в нашем доме – благо. Мы с Дашей уже отчаялись. И вдруг – Люда. Неглупая, образованная, вежливая. Не совсем из нашей среды, но на это мы с радостью закрыли глаза. Знаешь ли, от свежей крови потомство лучше и крепче.