И!…

И!…

И!…

И!…

кафе уже,

как дом!…

Глаза молодой и прекрасной широко распахнулись: с приятной удивлённостью, она обнаружила – в себе самой – сзади то, что полюбила бы находить перманентно каждую ночь!

Каждую!

Поэтому глаза её! вдруг!… распахнулись!… с небольшим, но дорогим сердцу, вздохом!…

– И-а-а! О-о-о…

Всё замерло!

Зрачки её скосились на рядом лежавшего мужа – тишина…

Лишь блики рекламы и глубина, и вина без стыда, где-то в ней!…

Тишина…

Вдруг, от резкого толчка её тело качнулось…

Она приподняла голову: посмотрела назад, через плечо, затем на объект сна безмятежного и вновь назад…

– Эм-м-м-м!…

Едва заметная улыбка осветилась в импульсах света, голова её покачалась – вправо-влево, желая пристыдить тьму безнаказанную, а указательный пальчик вертелся на прозрачной кожице виска – туда-сюда, тюда-сюда…

– «Ты дурак, что ли?!», – мол, – «ты что оху-у-у… стику не знаешь в спальне нашей?!»…

Мужская рука сжала ей грудь, как рот вражине, когда в разведке берут «языка» и… замерла!… =

: и, приподнялась над белой постелью мужская кисть;

: и кисть и-и-изобразила из себя шагающего человечка;

: и шагнула по воздуху – из спальни – вон: мол! но…

Но женская хищница-рука, бросилась на бездействующую задницу друга семьи, и впилась в неё острыми когтями, прижимая к своей упругой и мятежной, всё игривое тело, явившееся из ночи!…

Потом, нежно погладила попку бессовестного семейного друга и посмотрела с любовью на спящего у стены мужа…

Ни шороха, ни скрипа!

!Голова мужа поплямкала сладко, перед дыханием супруги интимно! —!Голова жены приподнялась с тревогой над подушкой, смотря одним глазом на суженного, другим – на прижавшегося к ней сзади – дружка семейного – одновременно!

Затем: эта же рука, которая истребила уход будущих наслаждений, с элементами пантомимы – в жестах – показала указательным пальцем на мужа, затем приблизилась к глазам своим, и как бы повторила неожиданное раскрытие век, потом указательный упёрся в прижавшееся сзади плечо, и после чего сгребла одеяло всей пятернёй и потащила, якобы, на голову: означенное призывало – «если проснётся, скройся под одеялом, я отвлеку!»…

Удовлетворившись всем сказанным, она с нежностью и с лёгким сонным выдохом, отвернулась к мужу.

Все члены его были успокоены, и уши, и руки, и ноги, и… все: будто унесённые ветром, или утомлённые солнцем…

Она потянулась, медленно вытягивая губы трубочкой и едва коснулась поцелуем мужа в нос, как тут же, от толчка сзади, угодила ему – в лоб! И со страхом отодвинулась, не навредив процессу!…

– Ой, всё…

Пульс заоконного света и движения тел интегрировались друг в друга…

Здесь достойный притон:

Здесь звучит саксофон

Сквозь полынь и паслён…

Хрипло, как патефон!…

Приближает тромбон

Самый лучший сезон,

Чтоб запели вдвоём:

В полутон – в унисон…

Но-вон?!…

За окном-м-м-ч-удозвон

Портит классный бульон,

Наслаждаясь свистком:

Будоражит весь дом!…

Вон!…

Растянулся капрон…

Разорвался картон!

И запел, вдруг, Кобзон:

Расстелился газон!

В тон…

Будь свидетелем, клён,

Куда блюз устремлён —

Страстно и без имён!…

Выдал:

«препарасьён»!

Страсть ночи мгновенно разгорелась бесстрашно, но тихо и одеяло предательски бросилось на лицо мужу – он засопел!…

Пульсы и ритмы невинных, тут же продолжились в комнате, но только лишь светом рекламы!… =

: всё замерло;

: дыхание сдохло на веки;

: сердца двух бились в синкопах меж рёбер, как в кулаке, но внешне всё было тихо, спокойно – мерно спал, и дышал только муж, но…