Горицкий (стараясь не выказывать явной брезгливости) опустился на лавку.

…Отогнав от себя настырное дурное предчувствие (в самом деле, как можно было воображать что-то дурное в присутствии этой "феи"?), Горицкий тихонько кашлянул, прочищая горло.

– Так о чем вы хотели со мной поговорить?

Настя бросила на него короткий взгляд, после чего ласково потрепала по загривку своего Лорда (тот немедленно переместил свирепую черную башку на ее колени).

– Депрессия – это ведь серьезно?

Станислав Георгиевич испытал легкое замешательство. Депрессия Егорки, пресыщенного барчука, возможно, впервые в жизни не получившего желаемого, на взгляд любого здравомыслящего человека – просто блажь.

Тем не менее, ответил:

– Конечно, с раком или не дай Бог СПИДом ее не сравнишь… но хорошего мало.

Еще один взгляд из-под ресниц.

– Человек не ест, не спит, худеет, ничего не хочет, – между тем перечислила симптомы депрессии вчерашняя "нимфетка".

"Ну, относительно ничего не хочет, это, положим, не факт", – подумал Горицкий, однако, опровергать последний постулат не стал. Только кивнул.

– Вроде того.

– Жаль, – "фея" вполне натурально вздохнула. А следом за ней вздохнула и ее жуткая псина, одновременно скосив желтовато-карие глаза в сторону чужака.

Настя повернулась к банкиру лицом.

– Если причиной всему этому я ("Да нет, скорее Геркин эгоизм", не без горечи подумал Станислав Георгиевич), то проще всего было бы согласиться стать его женой… но это ведь невозможно?

Признаться, тут Горицкий ощутил нешуточное замешательство. С одной стороны, выход действительно оптимальный, с другой… как долго может продлиться союз хорошенькой кошечки с гадким утенком?

Ответ, увы, очевиден – пока от "утенка" не останется горстка костей…

– Почему невозможно? Если вы думаете, что ваш возраст может быть препятствием…

Настя так энергично мотнула головой, что дог на миг приподнял морду и заворчал.

– Нет, дело вовсе не в том, что восемнадцать мне исполнится только в декабре… И даже не в том, что люди вашего положения обычно женят сыновей на девушках с большим приданым… или хотя бы большими перспективами…

Станислав Георгиевич вопросительно приподнял брови. Красавица, закончившая гимназию с углубленным изучением иностранных языков и поступившая в инъяз, на его взгляд отнюдь не являлась "бесперспективной". Да и отец ее, доктор физико-математических наук, далеко не то же, что слесарь-сантехник, верно?

– Это всего лишь штампы, Настя, – как можно мягче ответил Горицкий, – Мол, деньги к деньгам и тому подобное… К слову, сам я женился (на стерве, пьянице и дряни) на девушке, которую действительно выбрали для меня родители… но, увы, ни к чему хорошему это не привело.

– Да? – острый взгляд в его сторону, – Вы развелись?

– Нет. Валерия погибла в автоаварии ("сев за руль в дупель пьяной"). Десять лет назад.

Снова – слегка прикушенна нижняя губка (но до чего соблазнительно прикушенная…)

– Простите. Я не знала. Но в любом случае давайте не обсуждать заведомо невозможное. Если я когда-нибудь выйду замуж, это будет скорее всего Денис, – нежные щеки вспыхнули ярким румянцем, а тонкие пальцы стали бессознательно терзать колечко на правой руке.

Горицкий вспомнил открытое лицо русоволосого и сероглазого Дениса и на мгновение ощутил нечто, неприятно напоминающее досаду. Да, обладай Егор такой же харизмой, проблем с девушками у него было бы куда меньше…

Или напротив, больше.

– Что ж, – пытаясь скрыть неловкость, Станислав Георгиевич снова негромко кашлянул, – В таком случае, наша дальнейшая дискуссия бесполезна, верно?

…Ласка напрягла упругое тельце и даже забила гладким хвостом (или это сиамская кошка оскалилась, зашипела и выпустила острые когти?)