– Язычники были всегда. Все эти волки со своими идолами из деревянных столбов. Заморские дикари со своими обрядами.

– Я говорю о иноверцах, инквизитор, – прошептал старик.

– Возможно, мне следует освежить свою память в библиотеке, ваше святейшество. Но разве церковь не уничтожила все их писания? Это было еще при патриархе Симоне. Откуда они взялись?

– У меня есть все основания полагать, что писания сохранились и распространяются.

– Навья тьма… – шепотом выругался Яцек. – Вот уж в самом деле как сорняк.

– Это старые враги церкви. Все они рано или поздно найдут путь к Творцу. Твое задание – остановить эту заразу. Окопать землю вокруг, чтобы зараза не разрасталась дальше.

– Где мне начинать поиски, ваше святейшество?

– Этого я тебе не скажу, – с ухмылкой ответил патриарх.

Что за тесты? Ты что, меня испытываешь, старик?

– У меня нет для тебя зацепок, инквизитор. Считай, что я полагаюсь лишь на свою интуицию.

Отлично! У старика паранойя. Ему нужно пару неудачников для костра. Этого добра в империи как грязи. Даже в Ростке на века вперед запасено.

Дверь за спиной у Яцека открылась, и по ногам потянул холодный воздух.

– Ваше святейшество, ваше святейшество, – затараторил мальчишка, – пришла женщина из узилища.

– Вели ей ожидать, – отмахнулся патриарх, выпустив свой омофор из рук.

Старик уставился на инквизитора и долго о чем-то думал.

Творец! Да, глаз все еще косой! Чего уставился?!

– Иноверцы, – напомнил Яцек.

– Верно! Пойми, инквизитор, мне не нужны показательные казни. Мне нужно, чтобы ты отыскал иноверцев и их писание. И все это, пока лоза не разрослась по всей империи. Используй любые методы. Докладывать будешь лично мне каждую луну.

Ну здорово, Яцек! И как тебя угораздило попасть в такую историю. Ступай и найди фанатиков, которые написали себе свое писание. Чем им не угодило старое? Провались оно все в навь!

Холодные рыбьи глазки инквизитора смотрели на Яцека в ожидании ответа.

– Хорошо. – Другой ответ не пришел.

– Я распоряжусь, чтобы твое жалование удвоили, а также не загружали другими заданиями. Найди поскорее убийцу из блудилища и займись иноверцами.

Инквизитор кивнул в ответ.

– Тебе нужно что-то еще?

Конечно! Подними жалование моей овдовевшей сорок лет назад матери. Всю жизнь она чистила рыбу, чтобы не умереть с голоду.

– Благодарю, ваше святейшество, Творец послал мне все, в чем я нуждаюсь.

Патриарх поднялся из своего кресла. Яцек поспешил тоже встать. Долго смотрел, как старик обходил свой большой стол.

– Опустись на колени, – велел ему писклявый голос.

Рука патриарха легла Яцеку на плечо.

– В руки твои, Творец, передаю душу раба твоего, слугу твоего верного. Отпусти ему грех его всякий, ибо сотворил он его в невежестве своем. А в ведение твореные грехи исполнил ради царствия твоего, поставив на весы душу свою против козней Чернобожих. Аминь.

Яцек смотрел на сандалии поверх шерстяных носок, выглядывающих из-под белой рясы. Он никогда не задумывался, в какой обуви ходят высокие чины на Белом холме. Они такие же люди, как и вся чернь под Белым холмом. Носят такие же сандалии, и их ноги так же мерзнут без теплых носок.

– Спасибо, ваше святейшество, – ответил Яцек, поднявшись с колен.

– Повторюсь, – с серьезным лицом произнес патриарх, – разберись поскорее с убийством в узилище и займись поисками. Любыми способами. Обещаю тебе индульгенцию. Яцек еще раз пообещал сделать все возможное, попрощался и вышел в зал с фреской. Творец! Как же жарко! Только когда он глотнул свежий и прохладный воздух в коридоре, он осознал, насколько сильно вспотел под плащом и двумя кофтами.