и п. 2 ст. 796 ГК). Окружной суд признал этот вывод ошибочным, указав, что согласноп. 2 ст. 7 ГК, если международным договором РФ установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены гражданским законодательством, применяются правила международного договора. Статьей 23 Конвенции иначе, чем ГК, определяется размер возмещения, которое должен выплатить международный перевозчик. Судебные акты были отменены, дело направлено на новое рассмотрение (см. постановление ФАС МО от 21.12.2001 № КГ-А40/7430-01).

В другом деле окружной суд также признал, что при наличии международного правового акта (в данном случае – Соглашения о международном железнодорожном грузовом сообщении (СМГС)), нормы которого регулируют правоотношения иначе, чем нормы российского гражданского законодательства (в частности, Федерального закона от 08.01.1998 № 2-ФЗ «Транспортный устав железных дорог Российской Федерации»[17]), следует применять нормы международного акта, даже если участники спора не являются иностранными лицами (см. постановление ФАС СКО от 27.03.2001 № Ф08-350/2001).

Для того чтобы суды могли непосредственно применять нормы международных договоров и соглашений, в которых участвует Российская Федерация, необходимо, чтобы указанные нормы обладали достаточной степенью конкретности, а соответствующие международные акты содержали бы механизмы их реализации.

Приведем в качестве примера следующее дело. ООО обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании с казны РФ справедливой компенсации в связи с нарушением Российской Федерацией § 1 ст. 6, ст. 13, 14, 17 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (от 4 ноября 1950 г.), выразившимся в фактическом неисполнении службой судебных приставов исполнительного листа, выданного арбитражным судом. Истец полагал, что неразумно длительным исполнительным производством и полным невзысканием в пользу ООО 722 762 руб. 68 коп. истцу и его руководству было причинены длительное беспокойство, неопределенность в планировании решений, неудобство и психический стресс. В качестве компенсации за указанные нарушения истец просил взыскать с ответчика справедливую компенсацию в соответствии со ст. 41 Конвенции.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении указанных исковых требований отказано. Постановлением апелляционной инстанции решение оставлено без изменения. Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, истец обратился с кассационной жалобой в окружной суд.

Заявитель кассационной жалобы полагал, что при рассмотрении дела арбитражный суд вместо российского законодательства должен был применить нормы Конвенции.

Окружной суд в удовлетворении жалобы отказал по следующим основаниями. Истец, обращаясь с исковым заявлением в арбитражный суд Красноярского края, избрал такой способ защиты нарушенного права, как взыскание «справедливой компенсации» за неразумно длительные сроки исполнительного производства. При этом истец настаивал именно на этом способе защиты нарушенного права, поскольку спор о взыскании убытков, причиненных неправомерным бездействием судебных приставов-исполнителей, арбитражным судом уже был рассмотрен ранее, судебные акты по этому делу вступили в законную силу. Отказывая в удовлетворении иска по настоящему спору, нижестоящие суды справедливо, по мнению окружного суда, исходили из следующего. Конвенция не содержит перечень способов защиты нарушенного права. Следовательно, в данном случае подлежат применению нормы национального законодательства – ГК, которым возможность взыскания «справедливой компенсации» не предусмотрена. Следовательно, основания для непосредственного применения российским судом нормы ст. 41 Конвенции отсутствуют (постановление ФАС ВСО от 26.11.2003 № А33-2388/02-С2-Ф02-4046/03-С2).