– Склянка… склянка… – прошептал он, когда я в очередной раз попытался повернуть его на спину, чтобы осмотреть рану.

Я склонился ближе, ощущая на себе его тяжёлое, прерывистое дыхание. Запах крови смешивался с чем-то ещё, с резким, химическим привкусом, похожим на гниение металла.

– Какая склянка? – спросил я, но ответа не последовало.

Его взгляд на миг прояснился, но тут же снова заволокся туманом, и он едва слышно прохрипел:

– Шкаф…

После этого его пробрал сильный кашель, он застонал, и, кажется, снова потерял сознание.

Я поднял голову и посмотрел вокруг. Мастерская Агарта была полной хаоса – десятки шкафов, полок, груды бесполезного на первый взгляд металла, инструментов, тканей, каких-то странных механизмов, на которые я никогда не обращал внимания. Всё это казалось просто фоном, бесполезным мусором, но теперь в этом хаосе скрывалось что-то важное.

– Кра… – он снова попытался сказать что-то, но не смог, только судорожно вздохнул и окончательно обмяк.

– Агарт! – окликнул я его, встряхивая за плечи, но он не ответил.

Лужа крови под ним становилась всё шире. Она пропитывала его плащ, впитывалась в ткань, и я понял – времени почти не осталось.

Мне срочно нужно было что-то сделать. И если ответ прятался где-то в его мастерской, то у меня не было другого выбора, кроме как его найти.

Шкаф "кра…" – красный? Или крайний? Какой именно? Я перешагнул через неподвижного Агарта и, скользнув в глубину его жилища, оказался в мастерской, которая теперь стала для меня полем битвы со временем.

Внутри было душно, пахло маслом, железом и старым механизмом. Полки и шкафы тянулись вдоль стен, заставленные бесчисленными инструментами, коробками с мелкими деталями, свитками с чертежами, запчастями от механизмов, чей смысл мне был неведом. В центре возвышался массивный рабочий стол, на котором в хаотичном порядке громоздились металлические каркасы, винты, провода и какие-то искорёженные протезы.

Я начал с очевидного – проверил ближайшие шкафы, те, что стояли по обе стороны от входа. Открывал дверцы, рылся в их содержимом, но находил лишь очередные куски металла, сменные ткани, и прочее барахло. Ничего похожего на то, что могло спасти Агарта.

Напряжение росло, я чувствовал, как каждая секунда утекала, словно кровь из его тела. Сердце билось быстрее, гулко отдаваясь в ушах. Я метался по мастерской, заглядывая в каждый угол, перетряхивая ящики и коробки, хватая всё, что хоть как-то напоминало лекарство. Но кругом были лишь инструменты, банки с машинным маслом, металлические детали, которые мне хотелось расколотить о стену в приступе бессильной ярости.

Когда я добрался до дальней стены, мои руки уже дрожали, а внутри нарастало отчаяние. Я опустился на пол, тяжело дыша, и попытался собраться с мыслями. Время шло, кровь текла, а я терял последние крупицы надежды. Может, нужно было бежать за помощью? Но к кому? Я знал здесь только Гаалу, а была ли она ещё в своей лавке, или давно закрылась на ночь, оставалось загадкой.

В отчаянии я вскинул голову, пытаясь привести мысли в порядок, загнать их в нужное русло, заставить себя соображать быстрее, не теряя драгоценного времени. В хаосе теней и полумрака взгляд зацепился за то, что раньше ускользало от внимания – красный шкаф, спрятанный в арке у входа в мастерскую, с другой стороны помещения. Он словно нарочно сливался с окружением, утопая в тени, маскируясь среди беспорядка, и теперь, когда я наконец его заметил, внутри вспыхнула хрупкая надежда.

Я бросился к нему, почти не касаясь пола паучьими конечностями, вытянулся, напряг мышцы, дотягиваясь до дверцы, но всё было напрасно – даже с манипуляторами мне не хватало всего нескольких сантиметров. Сжав зубы, быстро окинул взглядом помещение, выискивая хоть что-то, что могло помочь, и наткнулся на старый, покосившийся стул, стоявший у стены. Я схватил его, придвинул к арке, проверил на прочность, а затем взобрался, балансируя, словно канатоходец, скользя манипулятором к краю дверцы.