Глухое щёлканье, металлический скрежет, еле слышное шипение, будто из-под меня выходил пар, и даже запах масла – густой, тяжёлый, проникающий в лёгкие. Я не знал, что именно со мной делают, но ощущал изменение.

А потом моё тело поднялось.

Из наклонённого положения, из согбенного, неустойчивого состояния оно выровнялось, спина выпрямилась, плечи расправились, и я вдруг оказался стоящим, хоть и не понимал как.

Я был ошарашен, а незнакомец лишь усмехнулся, наблюдая за мной с выражением лёгкого удовлетворения, словно всё происходящее было для него ожидаемым, даже предсказуемым. Ему не нужно было объяснять, он уже знал, что я почувствую, уже видел, как я буду реагировать, и эта уверенность в его взгляде лишь усиливала во мне ощущение чуждости происходящего.

Вопросы теснились в голове, спутанные, сбивчивые, будто мысли не успевали за тем, что происходило с моим телом, но прежде чем я успел разобраться, один из манипуляторов, словно реагируя на мою нерешительность, двинулся вперёд и приблизился к моему лицу. Я уловил его движение, машинально проследил за ним взглядом, а затем, не задумываясь, попробовал сделать то же, что делал раньше с руками. Клешня откликнулась мгновенно, послушно провернулась вокруг своей оси, затем резко сомкнулась, разжалась, щёлкнула, словно проверяя себя. Я ощутил в этом движении незнакомую, но странно естественную податливость, будто этот механизм не просто приделали ко мне, а он всегда был частью меня.

Я моргнул, замер, пытаясь осознать, что только что произошло. Это не было чем-то отдельным, не было тем, что существовало само по себе, вне меня. Я управлял этим. Я двигаю ими. Но как?

Я попытался сделать шаг вперёд, но движение оказалось непривычным, слишком лёгким, словно это был не шаг, а скорее плавный перекат, не требующий особого напряжения. Тело будто катилось само по себе, мягко, без рывков, и с каждым новым движением я чувствовал, как оно подстраивается под меня, настраивается, словно живое. Я сделал ещё один шаг, затем ещё, пока, наконец, не остановился перед кроватью и не взглянул вниз, туда, где раньше были мои ноги.

Тонкие, подвижные лапы, гибкие, точно пружинистые механизмы, ловко переставляли друг друга, выравнивая моё положение, двигаясь так, чтобы я не потерял равновесие. Их было шесть, не больше полуметра длиной, но их сложность и подвижность делали их надёжной опорой, которой я мог доверять. Они двигались по кругу, распределяя нагрузку так, чтобы я оставался устойчивым, их балансировка была настолько точной, что я едва чувствовал переходы веса с одной точки на другую.

Я ходил.

Не так, как раньше, не как человек, но я мог двигаться, мог контролировать это новое тело, мог командовать им так же, как когда-то командовал своими конечностями.

Я попытался ускориться, шагнуть быстрее, но новое тело среагировало чуть медленнее, чем я ожидал, и я потерял равновесие, опасно заваливаясь вперёд. В последний момент лапы сами поймали меня, подстроились, мягко отбросили назад, вернув в устойчивое положение.

Я посмотрел на незнакомца, ожидая хоть какой-то реакции, но он просто наблюдал, не торопясь вмешиваться, позволяя мне самому осознать всё, что со мной произошло. В его взгляде не было удивления, только спокойное удовлетворение, словно он проверял очередное своё изобретение и убедился, что оно работает.

– Отлично, – усмехнулся он, склонив голову чуть набок, с тем же выражением лёгкой самоуверенности, которое заставляло меня чувствовать себя не человеком, а результатом его эксперимента. – Привыкнешь, дело времени. А времени у нас почти не осталось.