Мудавар с удовольствием грыз крохотные разноцветные зернышки карликовой кукурузы прямо с початка. Из всего обилия крысиной еды, что принес Отомэль, кукуруза понравилась ему больше всего. Цераэль взяла один из початков, с самым большим количеством темно-фиолетовых, почти черных, зерен, и принялась внимательно рассматривать, изучая размер, блеск, прозрачность, трещинки…

Искать глубокий философский смысл во всем она привыкла. И старалась абстрагироваться от избыточной эмоциональной вовлеченности. Так было проще.

Стук в дверь каюты вырвал ее из размышлений. Заглянул Сузуэль, он был определенно чем-то обеспокоен. Но – молчал. Девушка тоже молчала, пристально вглядываясь в морянина. Затем она перевела взгляд обратно на початок в руке.

– Что ты хотел? – поинтересовалась, наконец, она.

– Я не понимаю, что происходит с капитаном, – развел руками тот. – Я слишком давно и хорошо его знаю, чтобы не покупаться на демонстративное «все как всегда, тебе показалось». И началось это все после того, как он побывал у тебя.

Девушка закрыла глаза, подняла брови, предчувствуя типичные вопросы и скрытые обвинения, освободила руки, вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза.

– Если бы он хотел с тобой поделиться, то поделился бы, ты не думаешь?

– Цера, он что, посмотрел в твое зеркало? – округлив глаза, просипел старпом упавшим голосом. – Икра Драконья, чешуя и ракушки!..

…Выйдя после примерки из портняжной мастерской, девушка замерла от неожиданности. Дорогу ей преграждал огромный угольно-черный ящер с серо-голубыми глазами. Он осторожно принюхивался и медленно поворачивал морду, приближая то один глаз, то второй.

Цераэль захотела потрогать его чешуйчатую кожу. Она аккуратно приближала к нему раскрытую ладонь, не прекращая зрительный контакт.

– Я бы не советовал.

Девушка от неожиданности вздрогнула, рхар ощерился, отступив назад. К ним подошел северянин в черной форме с белым поясом и брошью в виде развернутой ладони на груди. На поясе его висел тхинак. Северянин был высок, голубоглаз, с правильными чертами лица, ставшими резкими относительно недавно, и с собранными в низкий хвост волосами средней длины. Что-то в нем было неуловимо знакомое, но что именно, девушка никак не могла понять. Тем не менее, он слегка нервничал. Что странно.

– Я хотела его потрогать, – сказала она. – Не более.

Северянин засмеялся, и теперь она его узнала.

– Надьяр, я полагаю, Вы…

– Прости, – сразу посерьезнел он. – Мне просто дико неудобно, и я… Не знаю, с чего, собственно, начать, да и что говорить я тоже не знаю. Лими сказала, ты ее сестра…

– Меня зовут Цераэль, – уголками рта улыбнулась та. – И, скажем так, я тоже не особо себе представляю, как это должно было бы быть. Но, во всяком случае, непреодолимое желание потрогать что-то разительно отличающееся от виденного ранее, у нас семейное.

Северянин замер, напряженно обдумывая услышанное, спустя некоторое время он облегченно засмеялся. Цераэль почувствовала, как у него сильно отлегло. Интересно, почему?..

– Я, наконец-то, ее вспомнил, – выдохнул он. И тут же осекся. – Я понимаю, как это звучит, но я не…

– Я слишком цинична для морянки, надьяр. Но я полагаю, что бабушка с дедушкой хотели бы познакомиться с внуками. Пусть и спустя столько зим.

Наэль несколько раз поменялся в лице, после чего его осенило.

– Культа Чистоты Крови у вас ведь теперь больше нет… Отлично! Да, я не против.

– Как-то легко вы согласились на такое, надьяр, – подозрительно сощурилась Цера.

– У тебя есть дети? – в лоб спросил тот. Девушка отрицательно помотала головой. – А у меня четверо! Ну, во всяком случае, тех, о которых я знаю. И мне, как отцу, категорически не нравится выбор единственной дочери. На северян мы не смотрим, нам экзотику подавай! Справедливости ради, он не нравится не мне одному…