Мирный Поль ни за что не смог бы попасть на пароход, если б не человек, оказавшийся рядом с ним, от которого ему была брошена на помощь всего-навсего невидимая нить, но и её хватило.
Человек двигался перед ним, и Поль краем глаза замечал, как по бокам кое-кто обмякал и больше не готовился к броску вперёд.
В результате событий на причале, только благодаря незнакомому спутнику, не отрываясь от спины которого Поль преодолел свой путь, он попал на вдвое перегруженный пароход.
И там Поль узнал, что его новый товарищ – итальянец из Ареццо, такой же аргонавт, как и он.
Так как все пассажиры были поголовно вооружены, то продолжали срывать своё раздражение стрельбой на всём пути, угрожали даже капитану, хотя перегруженный пароход выжимал из себя всё что мог со скоростью восемь узлов.
И там тоже спутник француза порой с невероятными усилиями снимал обострение, пока пароход не добрался до Сан-Франциско.
«Калифорния» могла тут же стать местным корабельным музеем или ночлежкой для неудачников, потому что вся команда её матросов ушла вместе с аргонавтами, и если капитан не сможет набрать новую, на что, конечно, уйдут месяцы, ему останется отправиться вслед за своей командой, чтобы застолбить для себя участок на удачу.
Француза Поля и итальянца Паоло в морском пути сблизило дружное противостояние отчаянным золотоискателям и отвращение к запаху завтрака, вызывавшему тошноту не хуже морской качки.
В Сан-Франциско они купили себе штаны от Лейбы Штрауса, по полтора доллара за штуку, которые Лейба шил, словно из паруса Колумба, французского денима, но, в отличие от кожаных штанов, их можно было иногда стирать. После этого спутники вплотную приступили к поискам своей золотоносной судьбы.
Глава 9
Новые приятели приступили к первому прииску, и здесь итальянец обнаружил опытность в деле, кроме всего, он быстро ориентировался в опасных разборках старателей и в отсутствие закона часто становился законом сам по себе.
Поль Кастенг не раз благодарил судьбу за своего напарника.
Они начали с Америкен-Ривер, несколько лет кружили по приискам вокруг Сан-Франциско, мыли песок на острове мормонов и севернее, затем западнее от Сакраменто на Вебер-крик.
Свои старые участки и права на новые они отвоёвывали без ружей: похоже, Паоло проявлял чудеса дипломатии, но чаще всего ретивых перезаявщиков Поль никогда больше не встречал.
Миролюбивого от природы Поля мучили картины расправ с индейцами, которые наловчились мыть золото в корзинах и сковородках, но уменьшались в своей численности на десятки тысяч, потому что калифорнийцы не очень ценили простоту их нравов и навыки.
С аргонавтами европейского происхождения обращались чуть лучше, но как с европейцев ежемесячно брали налог на золотодобычу по двадцать долларов в месяц, пока друзья не научились обходить его.
Бывало, что за полгода они получали доход, равный нескольким годам, бывало, что оставляли оскудевший участок. Тогда Паоло коротко бросал: «Мы опоздали с этим прииском», – и они шли дальше.
Позже они познакомились с филиалом парижской конторы Ротшильдов, куда сдали часть наработанных денег.
Откуда было знать французу, что ещё два века назад иезуиты обошли весь мир – от Индии до Тибета, от Китая до Монголии, и обе Америки вдоль и поперёк, что это были не случайные блуждания, а целенаправленные систематические исследования планеты, направляемые из единого руководящего центра, и в эту систему входил каждый иезуит, какой бы областью знаний он ни занимался, словно это была генетическая память Ордена и она передавалась каждому его члену.
Поль видел, что Паоло умел найти выход из самых тупиковых положений, одинаково ловко орудовал и лотком, и индейской сковородкой для промывки породы. Со временем он и сам научился мыть золото всем, что было под руками.