На следующий день мы встретились у ЗАГСа и подали заявление и получили талоны в Салон новобрачных на одежду и обувь. Через пару дней в общежитии были танцы. Отмечали отъезд в стройотряд. К нам после танцев в комнату пришли девчонки: Ленка Светлова ― она уже замужем, Инна и её подружка Лиза. Они принесли бутылку болгарского пятизвёздочного коньяка «Плиска».

Бутылка «Плиски» ― это почти четверть нашей стипендии в сорок три рубля. Я показывал Инне свои рисунки карандашом, которые готовил при поступлении на архитектурный факультет, но не прошёл по конкурсу.

Танцевал с Инной, пошёл её провожать. Взяли такси. Она сунула мне в руку три рубля: «Заплатишь». Я наотрез отказался, сказал сам заплачу. Пригласила к себе. «Поздно уже!», ― пытался отказаться я. «У нас дома никого», ― успокоила она.

Дом в центре. Хоть всего пять этажей, есть лифт. Четырёхкомнатная квартира. Импортная мебель. Картины, хрусталь, паркет. В её комнате отличный проигрыватель. Тахта. Импортные пластинки. Настоящий «Битлз»! У Инны точёная фигурка, красивое нижнее бельё. Спали на её тахте. Она не была девочкой, и я не чувствовал себя чем-то ей обязанным.

Утром я вышел из ванной и столкнулся с мужчиной в дорогой пижаме. «Молодой человек, кофе будите?» ― спросил он. Я покраснел, был в плавках и без майки. «Нет, спасибо». «Кто это?» ― спросил я Инну, когда вошёл в её комнату. «Отец. Не переживай, я ему сказала, что мы заявление в ЗАГС подали». «Зачем?» ― опешил я. «А как бы я объяснила отцу? Потом скажу, что расстались и всё!»

«Ну, дела!» ― думал я, добираясь до своей общаги.

***

…С Олей, когда к себе её в комнату привёл, я ни на что не рассчитывал. А вышло по-другому. Она хорошая. И не врала, сама всё рассказала. Моя рука под её головой онемела. Я не шевелился, не решаясь побеспокоить её. Только когда она зашевелилась во сне и положила голову на подушку, я осторожно высвободил руку. Теперь можно и спать. Решив так, уснул, как провалился.

Спали мы совсем недолго. Ещё не рассвело, только небо стало светлее. Взглянул на наручные часы ― половина шестого. Оля протёрла заспанные глаза, провела ладошкой по моей щеке.

– Колючий. Ты уже бреешься?

– Не каждый день.

Провёл себя тыльной стороной ладони и понял, что нужно побриться. А бритва в стройотряде.

– Алекс, помыться бы…

– Пойдём, в душ провожу, пока все спят. Он на первом этаже.

– А можно?

– Конечно. Вот, куртку мою набрось.

Когда она накинула на себя мою куртку, я невольно рассмеялся. Куртка была явно велика.

– Ты что?

– На Гавроша ты похожа. Был такой мальчишка во времена французской революции. В одежде на вырост.

– Хватит издеваться! ― обиделась и надула губы.

***

С собой я прихватил мыло и полотенце. По пути вниз мы никого не встретили. С лестничной площадки первого этажа выглянул в коридор. В фойе, оно посредине здания, за столом вахтеров спала девчонка с красной повязкой на рукаве ― студенты дежурили на вахте по очереди.

– Сюда, ― показал я направо. ― Предпоследняя дверь в конце коридора, ― уточнил шёпотом.

Подвёл Ольгу к двери.

– Я подожду.

– Нет, там, внутри подожди, я боюсь одна, вдруг кто войдёт. Пойдём, ― потянула меня за руку.

Я пожал плечами. Как в женскую душевую? А почему бы и нет? Так рано в душ никто из девчонок не ходит.

– Идём, ― согласился я.

Вошли вместе. Всё так в мужском душе: белый кафель на стенах и коричневый ― на полу, окно, окрашенное голубой краской, вешалки. Я разделся до трусов, прошёл в душевую, включил и отрегулировал воду. Когда вернулся в раздевалку, Оля уже разделась. Она смущённо улыбнулась мне и прикрыла грудь ладошой, другая у неё между ножек. Я пожал плечами и отвернулся.