– Ну вот, здесь даже можно присесть, – оптимистично заявил мужчина, несколько раз ударив ладонью по её спинке. Он окинул взглядом пустые полки и брезгливо сплюнул.

– Не бойся, это ненадолго, скоро уже рассветет, и мы… − подбодрил сестру Миша.

– Я и не боюсь, – перебила девочка. – Это ты, наверное, боишься, как маленькая девочка.

– Сама ты маленькая девочка, – обиженно отозвался мальчик.

Мужчина ещё раз осмотрел погреб и, передав фонарик мальчику, достал из кармана упаковку с батарейками:

– На вот, если до утра не хватит, поменяешь. Надеюсь, разберешься?

Мальчик уверенно кивнул, сунул батарейки в карман и уселся на край лавки.

– Ну, счастливого вам путешествия в Танцующий город, – мужчина улыбнулся и начал медленно подниматься.

– Спасибо вам! – выкрикнула вслед Марина.

Мужчина закрыл крышку погреба и, продев в проушины массивный замок, защелкнул его. При этом он осторожно погладил теплой ладонью шероховатую деревянную поверхность и удовлетворённо сглотнул тягучую слюну, скопившуюся под языком. Выйдя из дома, он посмотрел на подглядывающую за ним луну и вновь странным образом оскалился. Сейчас она показалась ему головкой перезрелого, забытого в том погребе сыра. Плесень проступила сквозь толстую подсохшую корку и придала сырной луне противный оливковый оттенок. Казалось, от луны воняло затхлостью, а от его рук липким страхом.

Минуя дорогу, мужчина спустился к реке и с облегчением вздохнул. Где-то вдалеке вновь залаяла собака. Мужчина вздрогнул.

– Я спасу, я их всех спасу, – прошептал он и, размахнувшись, выбросил ключ от замка в реку.

Его передернуло, мышцы ног и рук свело, и он, закатив глаза, безвольно скатился к прохладной речной кромке. И только пережевывающие пену синюшные губы всё шептали и шептали бессознательный бред:

– Спасу… спасу… спасу…

Его сознание начало меркнуть, но затем где-то вдалеке замаячил крохотный просвет. Он спирально и стремительно приблизился к его лицу и, настигнув, разорвал голову в мелкие клочья. Мужчина тут же очутился на туманной утренней мостовой. Он присел на корточки и провел ладонью по мокрым булыжникам. Подняв пальцы к лицу, он с удовольствием втянул носом их запах и прошептал:

− Наконец-то я здесь.

Он встал и огляделся. Танцующий город спал и в этой утренней дреме был как всегда прекрасен. Справа, подбоченясь, стояло высокое здание городской ратуши с коричневой черепичной крышей. Напротив располагалось основательное каменное строение – бывшая маслобойня, а теперь притон для бездомных. Мужчина прошелся по сонным улочкам и вышел на главную площадь. Задрав голову, попытался узреть оконечность шпиля Железного циркуля, но туман скрывал её. Величественная черная башня смерти занимала собой большую часть площади. Мужчина сделал несколько глубоких вдохов и направился к ее центральным воротам.

Слесарь-сантехник Одинцовского товарищества собственников жилья, Илья Ильич, нехотя откинул стальным проволочным крючком массивную крышку канализационного люка в сторону. Был он давно на пенсии, но сидеть дома по привычке не мог, да и не хотел: мужик должен приносить пользу, а иначе он не мужик. Однако выполнять работу по обходу участка городского водопровода ему сейчас хотелось менее всего. Он чертыхнулся и, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, начал опускаться под землю.

− Надо же, − бубнил он себе под нос, − у них в водоканале, видите ли, все на больничном. Они типа по старому знакомству попросили Валентина Сергеевича выделить одного человечка для планового обхода этой ветки коллектора. Даю сто очков вперед, что сюда годами никто не залазил. Это же очевидно: нашли крайнего.