Услышав голоса внутри, Маркус насторожился, но, подслушав обрывок разговора, уверенно прошёл на кухню. Там за небольшим обеденным столом в компании горячего чая и портвейна сидели двое мужчин. Один был молод, с большими серыми глазами и чёрными гладкими волосами. Бледное лицо с заострённым профилем выглядело сонным и болезненным. Поджав под себя ноги, парень кутался в длинный махровый халат и потягивал из дымящейся кружки горячий целебный напиток.

Его собеседник, высокий мужчина немолодого возраста, вертел в руке недопитый бокал, вальяжно откинувшись на спинку стула. Выглядел он довольно неопрятно и сурово: тёмные волосы до плеч спутались, одежда была вся выпачкана какими-то пятнами, холодные миндалевидные глаза под густыми сдвинутыми бровями тяжёлым взглядом сверлили пол. Рукава тёмной рубашки гостя были закатаны до локтей, на правом предплечье красовалась татуировка с изображением какого-то мужчины с пронзительными ярко-алыми глазами и тёмными гладкими волосами, зачёсанными назад. В обеих руках мужчина с татуировки держал крупную букву «М».

– Лафаир, – холодно поприветствовал гостя Маркус. – Почему ты здесь?

– Я что, мать твою, не могу навестить собственного сына? – хмыкнул в ответ мужчина и допил из своего стакана остатки красноватой жидкости. Затем он потянулся к полупустой бутылке портвейна и налил себе ещё.

– Мы так не договаривались. В Калдаре небезопасно.

– Тьфу, тоже мне, напугал! Для нас везде небезопасно, ‒ равнодушно заметил гость и тут же добавил: ‒ Я хотел убедиться, что мой сын в порядке.

– Пап, да брось ты, – поморщился черноволосый парень, зябко кутаясь в свой халат. Это был двоюродный брат Маркуса, Григорий. – У нас всё под контролем.

‒ Маркус, чем, чёрт побери, его отравили? ‒ поинтересовался Лафаир, не обращая внимания на слова Григория.

– Чёрным порошком.

‒ Ха! Эту дрянь не так-то просто достать! Вот ублюдки! ‒ громко выругавшись, Лафаир сделал очередной глоток из своего стакана.

Маркус с минуту буравил своего охмелевшего дядю пристальным взглядом, затем подошёл к кухонному шкафчику и взял бокал. Присоединившись к Григорию и его отцу, Маркус налил себе из бутылки портвейна и залпом осушил свой бокал.

– Эээ, да разрази меня… Что с тобой, Маркус! – Лафаир в изумлении покосился на племянника. – Ты ведь не пьёшь эту дрянь!

Григорий тоже с недоумением уставился на Маркуса, а затем спросил с нескрываемой иронией в голосе:

– В чём дело, братец? Знакомство с прекрасными сёстрами Эберли заставило тебя понервничать?

Маркус пропустил комментарий Григория мимо ушей и снова потянулся к бутылке, но Лафаир ловко перехватил его руку.

– Нет, больше нельзя! Я сам за тебя выпью, если нужно.

Маркус так же ловко высвободил свою руку и поставил бокал на стол.

– Маркус, в чём дело? – Григорий впился в своего брата требовательным взглядом. – Ты что, не справился с заданием?

– Брат, ‒ Маркус высокомерно усмехнулся и холодно посмотрел на Григория. ‒ Разве такой как я может с чем-то не справиться?

Григорий ничего не ответил, лишь недоверчиво нахмурился. Маркус снова холодно посмотрел на него и едва заметно сверкнул глазами. Григорий поморщился от боли и схватился за виски.

‒ В чём дело, брат? Голова разболелась? ‒ равнодушно поинтересовался Маркус. ‒ Может, пора отдохнуть?

Не говоря ни слова, Григорий послушно встал и отправился в постель.

‒ Дядя, как дела в Сазарене? ‒ поинтересовался Маркус, провожая брата пристальным взглядом.

– Как по маслу, ‒ довольно ответил Лафаир, подавив отрыжку, и показал Маркусу большой палец.

‒ Отлично. А теперь иди спать. Ты пьян, ‒ с этими словами Маркус перевёл взгляд на Лафаира. Его яркие глаза снова засверкали.