– Значит, мы переместились и во времени, и в пространстве? – спросила Ася.

– Нет… Или да? – Сергей рассмеялся. – Надо подумать…

Обсуждение новой теории так увлекло юных путников, что они и не заметили, как миновали холмы и вступили в светлый, шелестящий серебристой листвой, прохладный лес. По лесной дороге идти было настолько приятней и легче, чем под палящим полуденным солнцем, что ребята прошагали по ней не меньше пары часов, прежде чем поняли, что пришла пора сделать привал и перекусить. Ася села на упавшее возле дороги дерево и почувствовала, как толчками пульсирует кровь в уставших ногах. Проголодавшийся Сергей вынул несколько свёртков из своего мешка и принялся с любопытством разворачивать их, раскладывая рядком на дереве между собой и Асей.

– Присоединяйся! Здесь мясо, его надо съесть в первую очередь, пока не испортилось на жаре. Сейчас перекусим, а вечером разделим еду так, чтобы хватило ещё дня на четыре. Как думаешь?

Ася только кивнула. Ей даже и есть не хотелось, только пить. Кожаная фляга, лежавшая в её мешке, показалась уж очень маленькой, и действительно, ей пришлось удержать себя, чтобы не выпить сразу всю воду. Сергей быстро опорожнил свою флягу и нахмурился:

– Надеюсь, что здесь есть ручьи.

– Впереди – деревня, – напомнила Ася.

Только теперь, чуть отдохнув, она ощутила голод. Мясо оказалось очень нежным и вкусным, сыр просто таял во рту. А спутник её уже закончил свою нехитрую трапезу и принялся перекладывать свёртки из её рюкзака к себе.

– Надо было мне раньше сообразить, прости, – сказал он ей. – Я ведь сильнее.

– Мне тоже что-нибудь оставь, – благодарно улыбнулась она. Усталость проходила.

Она завернула последний свёрток, убрала его в свой мешок и кивнула терпеливо ждавшему другу. И они отправились дальше. Они шли и шли, а лесу, казалось, не будет конца. Наконец впереди в просветах между деревьями показалось чистое небо, и скоро ребята вышли в другую долину. Невдалеке вдоль дороги стояло несколько деревянных домов обещанной деревушки.

Ни одного человека не было видно ни на улице, ни на огородах, но стоило путникам приблизиться к крайнему дому, как из него вышел седой, страшно худой старик и слабой, ковыляющей поступью направился к ним. Сергей и Ася остановились. Следом за стариком показалась женщина, из других домов тоже вышли крестьянки – и скоро вокруг ребят столпилось не меньше двадцати человек, едва державшихся на ногах. Бесцветными, слабыми голосами они умоляли:

– Помогите! Мы умираем от голода! Хлеба, прошу! Гизлы напали, отобрали всё для дракона, наслали болезни… Наши мужья вернутся с дальних полей через несколько дней, но мы… не доживём! Мы умрём, если вы не поможете нам!

Ася торопливо раскрыла рюкзак и стала раздавать им свёртки. Изголодавшиеся, они тут же, дрожа и плача, начали есть. Но большинство, откусив кусочек-другой, останавливали себя, снова бережно заворачивали еду в бумагу и, благословляя Асю, неровной походкой уходили в свои дома. Девочка догадалась, что они понесли еду совсем ослабевшим детям, и по щекам её покатились слёзы. Мешок её опустел, а вокруг всё ещё стояло так много измождённых людей, с надеждой смотревших на неё! Она обернулась к Сергею – он уже стоял с раскрытым мешком, и теперь тоже принялся раздавать свои свёртки.

– Да благословит вас Благословенный! – шептали крестьяне и медленно расходились.

Вскоре ребята снова стояли на безлюдной дороге. Возле дальнего дома они увидели сруб колодца и поспешили туда. Пока они пили и наполняли фляги, к ним подошла худая крестьянка с маленькой девочкой на руках.

– Умоляю, дайте и нам хоть чуточку хлеба! Мы не дождёмся возвращения моего мужа! – плача, попросила она.