Утреннее солнце первый раз зашло за тучу, и Гермес увидел «маяк». На другом берегу, почти на самой вершине горной гряды, стояла металлическая установка с ярким прожектором на макушке. Гермес остановился на берегу в тени серой тучи. Он закурил. Ещё вчера, накануне именин, ему подарили импортные сигареты. Одна из пачки, тонкая, чёрная, с сочно-влажным табачным вкусом, сладко дымила на весь лес. «Маяк» плавно вращался, посвечивая светодиодами.

Спустя две трети выкуренной сигареты, здоровенная туча отцепилась от солнца и поплыла восвояси. И словно по волшебству «маяк» исчез. Словно и не было на той горе ничего. «Вот, пожалуйста, ещё одно чудо. Оптическая иллюзия» – включился из забытья Гермес и пошёл дальше. «Точнее, не иллюзия, а настоящая люзия, единственно верная и необъяснимая правда. Аномалия с ультрафиолетом». Гермес потёр глаза и достал из нагрудного кармана солнцезащитные очки. Надев их, он посмотрел на вновь появившийся «маяк». «Чудо!» – воскликнул он, продолжив думать: «И зачем оставлять такому миру что-либо, миру, халатно допустившему непроизвольные чудеса. Ведь ладно эта, безвредная аномалия, а есть ведь и вредные. И очень вредные. Но вопрос открыт, если не этому проклятому миру, то хотя бы кому-нибудь. Какой-нибудь не испорченной душе… Да пусть даже и испорченной… Любой душе. Как-то сильно меня в этот раз утянуло, даже сигареты не спасли. Интересно, что ребята приготовили к празднованью. Если Агафона, Феодору, Исидору я разгадать могу, то вот остальных…Фотину и Аристарха, совсем никак». Фотина, невысокая, умная и хитрая женщина – глава поселения, а Аристарх – ее муж . Все практично-бытовые сооружения были косвенно или напрямую связаны с Аристархом. А за всю научно-геологическую начинку отвечали два брата, Акакий и Бахус, оба невысоких, возрастом немалым за полтинник, противоположные друг другу в корне. Также на всё лето из геологического института Верблюдогорска приезжала Варвара, младшая сестра братьев.

Дошагав до последней пятой станции, Гермес приступил к привычным действиям. Он подошёл ко пню, лежащему наполовину в озере, и вскрыл маскировочную крышку. Бревно оказалось пластиковым, внутри располагалась видеокамера, направленная на «маяк». Гермес сменил аккумулятор и заменил карту памяти, протёр линзу салфеткой и защёлкнул крышку обратно, затем записал в тетрадку показания трёх счётчиков, спрятанных неподалёку. Наконец, он угнездился в центре поляны на голую землю и снова закурил.

Так закончился обход в шесть станций. Седьмую он посещал в четыре раза реже, единожды в месяц. Она находилась далеко от общей цепочки станций, надо было плыть на лодке, а потом карабкаться в гору. Поэтому её автономность смогли довести до тридцати дней. Там стояло аж три камеры и много разных счётчиков, датчиков и других измерительных приборов. Всё это техническое безобразие питал здоровый автомобильный аккумулятор, герметично упакованный в плёнку. От ещё одного такого был запитан «маяк», располагающийся неподалёку.

Гермес завершил путь рядом с южным забором заповедника, но смотреть на него в очередной раз ему не хотелось. Это был обыкновенный забор, но при его виде всегда появлялись тревога и внутренний страх. Хотелось развернуться и бежать.

От крайней с юга станции – «Развилки», стена находилась в пяти минутах тихой ходьбы. «Что я там не видел, вал земляной, частокол из брёвен, потом два метра буферной зоны и обычный металлический сетчатый забор. Ну и знаки – «Аккуратно. Биологическая угроза! Держите дистанцию!». Вот и буду держать» – Гермес затушил окурок об подошву ботинка, сложил его в мешочек и направился обратно в лагерь.