Элеонора колебалась. Безмятежность. От этого имени у неё по-прежнему мурашки бежали по коже. Но соблазн избавиться от изнуряющего горя был слишком велик, чтобы сопротивляться. Ей нечего было терять.

– Что такое эмпатон? – спросила она едва слышно.

«Это тщательно подобранное соединение, которое воздействует на нейронные пути, отвечающие за эмоциональную обработку информации, – объяснила доктор Рид, и её глаза заблестели от научного энтузиазма. – Оно помогает мягко переосмыслить травмирующие воспоминания, позволяя вам обрести покой и вернуть свою жизнь. Оно не стирает прошлое, миссис Вэнс. Оно просто помогает вам смириться с ним».

После нескольких дней осторожных расспросов, в ходе которых доктор Рид делился подробностями и заверениями, Элеонора неохотно согласилась принять участие в проекте «Эмпатон». Несмотря на убедительные доводы доктора Рида, в голове Элеоноры всё ещё звучал назойливый голос сомнения. Она не могла избавиться от ощущения, что что-то не так, что она упускает из виду какую-то важную деталь. Однако желание обрести облегчение, стремление к новому началу в конечном счёте перевесили её сомнения. Она подумала о Дэвиде, о том, как сильно его исчезновение повлияло на неё, и о том, как сильно она хотела, чтобы он вернулся.

Её доставили в «Серенити Лабс», обширное современное здание, расположенное среди безмятежных холмов северной части штата Нью-Йорк. Само путешествие было тревожным: долгая и уединённая поездка по извилистым просёлочным дорогам ещё больше отдалила её от привычного мира. Когда она вошла в здание, её сразу же поразила стерильная и клиническая атмосфера. Безупречно белые стены, сверкающие металлические поверхности, тихие коридоры – всё это создавало ощущение отстранённости, как будто она попала в мир, лишённый эмоций. Но среди этой стерильной обстановки было и странное ощущение спокойствия, почти гипнотическое по своему воздействию, как будто это место было убежищем от бушующего внутри неё шторма. Место казалось спокойным, но у Элеоноры возникло ощущение, что она заперта.

Первые недели в «Серенити Лабс» проходили в тщательно спланированной последовательности консультаций, неврологических обследований и сеансов терапии.

Элеонора чувствовала себя подопытной крысой, которую подвергают множеству тестов и обследований, каждое из которых призвано выявить глубину её травмы. Сеансы были изнурительными как физически, так и эмоционально, заставляя её столкнуться лицом к лицу с болью, которую она отчаянно пыталась подавить. Ей почти не разрешали общаться с внешним миром, и она не могла связаться с Сарой.

Её познакомили с другими участниками проекта «Эмпатон» – небольшой, тщательно отобранной группой людей, каждый из которых переживал свою уникальную личную трагедию. Там был ветеран войны, которого преследовали ужасы боевых действий, женщина, поглощённая невыносимым горем из-за потери ребёнка, и мужчина, пытающийся восстановить свою жизнь после пережитого жестокого преступления. Когда они делились своими историями, между ними начала формироваться хрупкая связь – молчаливое понимание, рождённое общей болью и коллективным стремлением к лучшему будущему. Благодаря их связи Элеоноре стало комфортнее находиться в учреждении, но она по-прежнему сомневалась в правильности своего решения.