– Просто подумай об этом, Эл, – взмолилась Сара, и в её голосе слышалось отчаяние. – Ты заслуживаешь того, чтобы снова быть счастливой. Ты заслуживаешь того, чтобы вернуть свою жизнь. Дэвид не хотел бы, чтобы ты жила так, в плену своего горя. Он хотел бы, чтобы ты была счастлива, проектировала новые дома, выращивала свой сад. Смеялась!

Элеонора вздохнула, и в этом вздохе была усталость. Она неохотно взяла брошюру у Сары и повертела её в руках, словно это был чужеродный предмет, что-то опасное и незнакомое. Институт Феникса. Это звучало как клише, слишком простое решение для разбитого сердца, пустое обещание воскрешения. Это было ещё одно слово, которое она никогда раньше не слышала, и она ненавидела его.

– Ладно, Сара, – сказала она с ноткой сарказма в голосе. – Я подумаю об этом. Просто чтобы тебя развлечь. Обещаю. А теперь мы можем поговорить о чём-нибудь другом? О чём-нибудь ещё? Она закрыла глаза и вздохнула.

Сара сжала руку Элеоноры, и в её глазах появилось сочувствие. – Конечно, Эл. Всё, что ты захочешь. – Она помедлила, а затем мягко добавила: – Я всегда рядом, что бы ни случилось. Помни об этом.

Но после ухода Сары, когда в домике снова воцарилась тишина, Элеонора поймала себя на том, что смотрит на брошюру. Глянцевые изображения внезапно показались ей менее искусственными, а научный жаргон – менее пугающим. Зародилось любопытство, крошечная искорка надежды затрепетала в темноте. Может ли это быть выходом из тьмы? Может ли этот «Эмпатон», как его называли, это чудо-лекарство, действительно помочь ей исцелиться? Сможет ли это стереть боль, заглушить кошмары и вернуть хотя бы крупицу той радости, которую она когда-то знала? Она закрыла глаза, а затем взяла фотографию, на которой они с Дэвидом. Его улыбка была всем. Она скучала по нему.

Дни тянулись за неделями, и Элеонора обнаружила, что не может так легко отмахнуться от предложения Сары, как собиралась изначально. Брошюра Института Феникса так и лежала на кофейном столике, постоянно напоминая о себе. Она не могла её игнорировать. Сначала она пыталась не обращать на неё внимания, пряча под стопки книг и журналов, но брошюра всегда оказывалась на виду, словно притягивая её, как магнит. Глянцевые изображения и научный жаргон перестали пугать её и стали казаться спасательным кругом в бескрайнем океане её горя. С каждым днём дом казался ей тюрьмой, и она чувствовала, что замыкается в себе. Лёжа в постели и глядя в потолок, она начала взвешивать все «за» и «против» поездки в Институт Феникса.

Она поймала себя на том, что рассеянно листает страницы, перечитывая отзывы, изучая фотографии безмятежных помещений. Она обнаружила, что изучает Институт в интернете, просматривая статьи об их исследованиях и читая отзывы бывших пациентов (хотя она относилась к ним скептически). Несмотря на её первоначальный скептицизм, в ней зародилась искра надежды. Неужели это действительно выход? Может ли Институт Феникса дать ей шанс избавиться от гнетущего груза горя, вернуть свою жизнь из лап отчаяния? Размышляя об этом всё больше и больше, она задавалась вопросом, действительно ли это был первый шаг, который она должна была сделать, чтобы спасти себя от этой тьмы.

Брошюра стала символом её внутренней борьбы, осязаемым воплощением сражения между её рациональным умом и отчаявшимся сердцем. Она напоминала о возможности исцеления, но также предупреждала о возможном разочаровании. Но если был шанс снова почувствовать себя счастливой, она должна была воспользоваться им.

Мысль о том, что брошюра поможет быстро избавиться от боли, которую она испытывала каждый день, не давала ей покоя. Она больше не могла жить в тени отчаяния. Она знала, что ей нужно что-то радикальное, чтобы выбраться из этого состояния. Если ей не станет лучше, она боялась, что покончит с собой.