Диалог выходил скомканным и абсурдным, не несущим толком должной информации. Марианн до сих пор не понимала где и зачем она находится. Иного выхода, кроме как спрашивать очевидные вещи, женщина не видела. Знания важны, даже если это будут случайные оговорки и слова, которые она не в состоянии понять, ведь по итогу она, возможно, сможет собрать из них что-то стоящее.

– Так у нас получилось?

– Что? – парень даже растерялся, когда Марианн неожиданно прервала повисшую тишину. Он её не торопил, хотя явно чуть ли не зевал. Если бы у него были часы, он бы на них нервно поглядывал.

– Спасти мир.

– В какой-то мере да, – собеседник хохотнул и заинтересованно, как могло бы показаться, уставился на неё.

– В какой-то мере?

– Ага. Энергии у вашего мира практически не осталось, но думаю в ближайшие тысячи лет всё восстановится, а затем… – он запнулся и замолчал.

– Что? – эта оговорка и заминка очень не понравились Мари. Она видела в каком состоянии находится мир и даже рада, что у него ещё есть несколько тысяч лет, но по сравнению с тем, что уже было прожито, – это кажется единственным последним вдохом.

– Нет, давай дальше, что ещё тебе интересно уточнить? – вновь отмахнулся от неё рукавом парень, возраст которого явно не совпадал со слишком юным голосом.

– А магия, она… – Мари хотелось узнать, смогут ли люди без того существа применять заклинания. И хотя сама она была уверена в том, что отняла волшбу у Асталлы навсегда, но маленький шанс всё же оставался.

– Магия? Какая магия? – собеседник удивлённо уставился на неё, а затем неожиданно громко расхохотался. – То, что вы называете магией, лишь начертательная техника, которой пользуется Налима! Конечно без неё она теперь не сработает. Магия…! Надо же было…

Марианн сделала мысленную пометку о том, что Зверя звали Налима и тут же переключилась на задевшую её фразу.

– Техника? – она не знала можно ли спросить, есть ли магия вообще или нет, и насколько разнятся их понимания этого термина. А ещё… существуют ли похожие «техники»? Как правильно подать это, чтобы он не отмахнулся? Если бы у Гротэр было тело, то ладошки наверняка бы вспотели, а по коже пошли бы красные пятна, но Мари была прозрачной и даже сердца своего не слышала. Был лишь голос и лёгкие отголоски того, что осталось от её прежних чувств.

– Ага. Небольшой фокус, слабенький такой, – насмешливый тон мгновенно взбесил Марианн, а смысл сказанного задел. Она всю жизнь училась работать с этим «фокусом», столько часов и лет отдав магии, а он легко обесценил их, будто повидал гораздо больше чудес. Или прожил гораздо дольше.

– Да кто ты тако… – начала Мари, но тут же запнулась, поскольку не могла гарантировать не находится ли этот вопрос в критерии тех, что по итогу останутся без ответа. И не входит ли он в перечень тех, после которого обозлённую тётку развеет по пустому, белому пространству. А этот тип точно может её уничтожить, ведь именно он полностью контролировал ситуацию, хотя и не имел прямой власти над Мари.

– Наконец-то, думал мы тут до конца света просидим! – вскочил парень и хлопнул в ладоши, после чего мир засиял, меняясь. Краски яркими пятнами поплыли по воздуху, на глазах рождая совершенный пейзаж. Изумрудная трава, в которой местами проглядывались голубые цветы, устремлялась во все стороны, покрывая холмы до самых горизонтов. А в нескольких сотнях метрах перед Мари возвышалось дерево необъятных размеров. Оно казалось ей стеной, плотной, крепкой, прячущей от неё половину мира и закрывающее небо широкой кроной листвы.

– Прости, представиться по имени не могу, но кем являюсь скажу, – парень так и стоял чуть впереди, протягивая ей белую ладошку, – единственный участок тела, не скрытый плащом. Она приняла помощь, подметив, что всё ещё остается полупрозрачной.