У жителей планеты наконец появилась возможность заняться чем-то иным, кроме банального выживания. Необходимо было усовершенствовать законодательство во многих областях, поскольку старая политэкономическая модель не учитывала многие аспекты изменившейся реальности. В базу данных компьютерной нейросети, на тот момент уже управлявшей всеми аспектами социальной жизнедеятельности, были введены все имеющиеся сведения о звезде, климате, обществе, власти и т.д. Немного подумав, суперкомпьютер, со свойственной ему лаконичностью и прямотой, выдал ряд рекомендаций, от которых у многих рядовых обывателей застыла в жилах их белая кровь: ограничить рождаемость, путём обязательной стерилизации каждого четвёртого жителя; ввести в законодательство положения о смертной казни за тяжкие преступления – немаленький список преступлений прилагался тут же; обязательная эвтаназия всех стилусоидов по достижении ими определённого возраста; полный отказ от суверенных государств и упразднение границ; единая валюта, единое законодательство, с поправкой только на климатические особенности разных регионов, хотя эти особенности теперь были почти стёрты. И много всяких других идей на грани антиутопии. Как альтернатива, сурово пророчила нейросеть, перенаселение, нехватка продовольствия, эпидемии, разгул преступности, испорченная экология экономический крах и т.д. А на десерт – очередная и скорее всего последняя для цивилизации термоядерная война в течение ближайших четырёхсот годовых циклов, которая закончится, по её прогнозам, полным и теперь уже окончательным коллапсом цивилизации.

Только весёлого смайлика не хватало в конце такого прогноза.

Тогда быстро собралась небольшая партия активистов, выступающих за то, чтобы игнорировать данные прогнозы, и жить своим умом, без оглядки на всякие электронные системы. Выдвигали петиции, устраивали виртуальные голосования. Но при всей своей крикливости собрать достаточно сторонников они не смогли. Жители были настроены конформистским образом и привыкли полагаться на синтетический разум, нацеленный на одну конкретную задачу – достижение максимальной производительности с минимальными затратами, как трудовыми так и финансовыми. Сдвинуть их мировоззрение, а тем более вдохновить на некий цивилизационный бунт и не обращать внимания на предписания всеведущего компьютера, который до сих пор ни разу не ошибался, или вообще отключить его – было практически нереально.

Пока в недрах нейросети готовилась нормативная база под все предполагаемые изменения, что, собственно говоря, не заняло у неё особенно много времени, были предприняты несколько террористических вылазок в попытке взорвать относительно слабо защищённый операционный центр. Практически чудом они были пресечены плохо организованной службой безопасности. Понимая, что ситуация приобретает серьёзный оборот, власть, в лице Всемирного Совета, которому все доверяли больше, чем компьютерам, но тем не менее не способную выполнять несколько триллионов операций в секунду и давать точные прогнозы на сотни лет вперёд, решила передислоцировать нейронную Систему в более безопасную локацию: в космос, на неизвестный обывателям и никем не заселённый спутник одной из планет-гигантов на расстояние четверти светового года от Рибейседжа. Укрыть её там от фанатиков и буйных скептиков. Это было благоразумнее, чем бесконечно усиливать охрану и периодически вылавливать стайки всяких экзальтированных идиотов с бомбами.

Внедрение всех предложенных инициатив, за исключением пары десятков совсем уж одиозных, так и неприжившихся, вроде умерщвления безнадёжно больных детишек, потребовало многих усилий и несколько столетий, пока сменялись поколения обывателей. Только их далёкие потомки, узнав из учебников истории о былых нравах и законах, смогли равнодушно пожать своими узкими плечами и недоумённо хмыкнуть, представляя себе своих диковатых предков, которым только дубины не хватало для полного счастья.