Как медали, ордена, кресты.

Мы же – скоморохи белой грусти,

Злые, бесконтрольные шуты —

Всё ревнуем бесталанных пусто

За залапанность своей мечты.

Ежедневны, как учёны мужи,

На костре до тех далёких дней,

Храм когда, которому мы служим,

Станет нерушимым для людей.

На парад построятся планеты,

Лунных яблок грежу урожай,

Чем страшнее будет прорва света,

Тем о нас и память хороша.

Следующий просит: кто мы были?

Выдумает, не читая нас.

Лица скрыты – путники из были —

Львы, орлы и волки лучших рас.

Мы бы закричали… В небе голом

Пара точек. Некому помочь.

Сброшены костюмы. Вечер долог.

Ветер души сдул, как дюны в ночь.

5.12.98.

НАРЦИСС

Начало ль верх? Конец ли точно низ?

Тот прав ли, жизни ради кто остался?

Стоящий нервно над водой Нарцисс,

Собой в зеркальной глади любовался.

Он изощрял круженье головы

И аромат струил – манящ и тонок.

И поощрял его всегда, увы,

Ветр, явно полный сил, без бурь и стонов.

Он протянул бы руки до воды,

Сей жадный цвет, зовущийся Нарциссом,

И встрепенул плакучие ряды

К забвенью лет ив, да и кипарисов.

Он не предвидел окончанья сна,

Большой любви к себе с концом цветенья,

Ведь жизнь – это не вечная весна.

Опавший берег – прихоть Провиденья.

28.02.99.

ПОЛЯРНАЯ НОЧЬ

Как поворот планеты точен —

Не прихоть, не добро, не зло.

Господство вновь полярной ночи

На нас величьем снизошло.

О, долгий яркий день, он прожит,

Он в памяти на целый год.

Ночь опыт жизни приумножит,

А после – всё наоборот.

По льду теперь когтями долго

Скрести, чтоб мха клочок найти.

Но ночь полярная для волка —

Зима всего лишь, стужь в пути.

Не первый раз блестят сполохи,

Сдвигая слабаков умы.

Но и предчувствия неплохи,

Сиянье ждёт в конце зимы.

В тот день, когда олени ягель

Под соль с камней начнут сжирать,

Мы шерсть свою в снегу, как флаги

На солнце сможем отстирать.

Она с отливом заискрится.

На лапах раны зарастут.

И стая клином, словно птицы,

Вонзится в мир, не чуя кнут.

Верны планеты повороты,

Всегда полярны ночь и день.

Когда по льду – не ищем брода,

И в день предпочитаем тень.

Звезда полярная в зените!

Есть общий интерес и свой.

Ночь не страшна голодной свите,

Об этом торжествует вой.

18.03.99.

ВЕСНА СВЯЩЕННАЯ

С потускневшей и пегой земли воды ливней несвежих,

Не стесняясь, убрали тропинки прошедшей зимы.

Не хрустят уж теперь при ходьбе полы белой одежды,

И одежду сменили и что под одеждою мы.

Если в книгах искать, это старый и верный обычай

Из язычества родом. Но что не оттуда, скажи?

Как приходит весна, обходиться без жертв неприлично.

Ну, а после и идолов следом в костёр уложи.

Нестареющий праздник ушедших и снега, и чуда —

Вереницы костров и шаманские «па-де-труа».

В этот миг может рак отступить и не тронет простуда —

Неприятная, но столь привычная людям пора.

Место встречи меняют и полностью переезжают,

В чащу носят дары и венки заплетают лозе.

Кто умеет – рожают, кто нет – лишь других обижают,

И стараются выкупать милого в первой грозе.

Все, что вспомнил сегодня, исконное, не наносное,

Не придумано позже и сложено в строгий канон —

И зовётся веками старейшим Священной Весною,

И уж точно, что не подлежит обсужденью в ООН.

Вновь голодные птицы и пепел костров ритуальный

Расписали собой небо мая и души людей.

Смена быстрая идолов для христиан – аморальна,

Только и аморально вдвойне их на вечных радеть.

Не догнавший любовь вслед швыряет ей острые камни,

А она так шустра у костра, не теряя надежд.

И как будто я там уже был не однажды и каюсь

На языческом форуме памяти белых одежд.

Я сегодня проснулся в том времени диком и странном,

Но не взял ничего, кроме ужаса яви из сна.

И пускай мне докажут теперь же старейший с шаманом

Правоту дежавю и насколько священна весна.