Ростопчин встал, подошел к шкафу, достал бутылку коньяка, два бокала и вернулся на место.

– Уже проверил. Фамилия Новак в списках не значится. – Он плеснул в оба бокала коньяка и протянул один из них Соколову. – По документам, Новак прибыл в Петербург 15 августа на шхуне «Королева Маргарита», запись об этом есть в документах администрации порта, но из города никуда официально не выезжал.

– И при этом не зарегистрировался! Что и требовалось доказать!

Ростопчин поднял свой бокал, дождался ответного жеста от собеседника и, сделав два маленьких глотка, поставил его на стол.

– Погоди радоваться. – Осадил он Соколова. – Факт подозрительный, но пока не дающий нам абсолютно ничего. Он мог нанять частника, мог сменить фамилию, мог просто пешком уйти из города и сесть на любой почтовой станции по дороге на Москву – трюк, что проделали мы со Штейнбергом этой весной.

– Но все его действия вызывают подозрения.

– Верно, однако, пока нет никаких доказательств, что это как-то связано с нашим расследованием. Ну, плыл он на одном корабле с Корсаковым – это не преступление. Прибыл в Петербург и словно в воду канул – это не доказательство, мало ли что могло произойти. Пойми простую вещь, Виктор, время сейчас работает против нас. Мы не можем позволить себе такую роскошь, как тщательная проверка каждого подозрительного на наш взгляд факта.

– Извини, Федор, тогда я ничего не понимаю. Если мы не будем прорабатывать линию Новака и этого француза Шуазеля, тогда у нас на руках вообще ничего нет.

– Я не говорил, что мы сбрасываем со счетов этих двоих, просто сейчас у нас на них реально ничего нет. Мы не знаем, точно, имеют они отношение к нашему делу или нет. Все факты, которыми мы располагаем косвенные. Я навел справки – Шуазель действительно купил эту дачу четыре года назад. Раньше она принадлежала купцу Загоскину, которого зарезали в том же самом кабинете. Ты не поверишь, но все точно, как в нашем случае: снятая со стены картина, открытый сейф, распахнутое окно и труп хозяина на пороге. Убийцу, так и не нашли, но след тянулся на Урал к золотым приискам. Удалось установить, что купец занимался скупкой краденого золота. Наследник решил не искушать судьбу и продал эту дачу, а Шуазель купил.

– Одно уточнение – в случае с Загоскиным убийца наверняка использовал не стилет!

– Ты прав, Виктор, там все было гораздо прозаичнее – кухонный нож и море крови.

– Вот, уже расхождение.

– Ладно, Шуазеля мы можем допросить еще раз, никуда он не денется. Давай вернемся к Новаку.

– Федор, ты только что сказал, что его не нужно разрабатывать!

– Виктор, ты слишком буквально понял мои слова. Я имел в виду, что не нужно концентрироваться на ком-то одном, пока не будет ясно, что он причастен к нашему делу. Вот что нам известно про пассажира по фамилии Новак? Только то, что он сел на шхуну «Королева Маргарита» в Амстердаме 15 июля и сошел на берег в Петербурге 15 августа. Мы даже не можем утверждать, что это его настоящая фамилия, не говоря уже о службе в австрийской армии и покупке поместья под Москвой – все это нам известно с чужих слов. Как с такой скудной и противоречивой информацией заниматься поиском человека?

– Пустая трата времени. – Согласился Соколов. – Но ведь мы не можем ничего добавить к тому, что имеем.

– А вот здесь ты сильно ошибаешься. Этот человек целый месяц плыл на одном корабле с другими пассажирами, которые видели его каждый день и наверняка хорошо запомнили. Прошло слишком мало времени, чтобы они успели забыть, как он выглядит. Со слов этих свидетелей мы можем составить портрет пана Новака и сделать его словесное описание, включая и какие-то особые приметы. Найдешь художника и вплотную займешься этим вопросом. Не нужно собирать всех вместе, лучше пусть художник напишет несколько эскизов, работая с каждым в отдельности. Так мы получим три портрета и на их основании создадим что-то среднее, близкое к оригиналу.