– Вы про Крымские походы (8)?

– Не только, сюда можно отнести и Азовские походы Петра I (9). Есть и более свежий пример – Семилетняя война. Прусский король Фридрих II отобрал у австрийцев Силезию. Попытки вернуть богатую провинцию в одиночку провалились и тогда австрийцы прибегли к давно испытанному способу – начали искать «союзников», иначе говоря «простофиль», и самое интересное, что быстро нашли таковых в Петербурге. Зачем России воевать с Пруссией, с которой у нее даже общих границ нет (10)? Абсурд! Все эти авантюры дорого обошлись нашей стране – огромные материальные затраты и большое количество человеческих жертв. Наученный горьким опытом истории император всеми силами противится втягиванию России в очередную войну, а желающих использовать русских как пушечное мясо для достижения своих целей, уж поверьте мне на слово, господа, предостаточно.

– Вы интересный собеседник, Федор Васильевич, у вас нетипичные для чиновника высокого ранга суждения.

– Это плохо или хорошо?

– Зависит от того, кто сидит на троне. – Тактично ушел от прямого ответа Лачин. – Если монарх хочет слышать правду, то хорошо, если нет, то вам придется туго.

– Правда – очень сильное оружие, его нужно использовать осторожно. Я давно знаком с императором, и стараюсь не злоупотреблять его доверием.

– Спасибо за интересную беседу, Федор Васильевич, – Лачин отвесил легкий поклон в сторону Ростопчина, – но вы ведь приехали не ко мне, поэтому оставляю вас наедине. Сейчас я распоряжусь, чтобы подали коньяк.

– Коньяк это хорошо, Тимофей Иванович. – Согласился Ростопчин. – Однако я прошу не лишать нас вашего общества. Я приехал сюда не только ради свидания с Виктором, мне необходима и ваша помощь.

– Хорошо, Федор Васильевич, я только распоряжусь насчет коньяка.

Через десять минут на столе появилась ваза с фруктами, коньяк, бокалы и легкая закуска в виде тонко нарезанной осетрины и черной икры.

– Закусим, чем бог послал. – Лачин на правах хозяина разлил коньяк по бокалам. – Через полчаса подадут кофе.

Как и положено выпили за знакомство – медленно, растягивая удовольствие и наслаждаясь терпким вкусом, после чего Ростопчин изложил причину своего внезапного появления. Он рассказал все, что произошло за последние три дня, начиная с прихода Зарубина.

– И что теперь? – Не удержался Соколов.

– А теперь, Виктор Алексеевич, придется твоей Серафиме подождать, пока мы распутаем это дело. – Ростопчин взял свой баул и стал доставать какие-то бумаги. – Вот копия решения о твоей реабилитации, завизированная лично императором, выписка из приказа о присвоении тебе звания полковника, новое удостоверение сотрудника «Тайной полиции» и «Особые полномочия» для выполнения задания государственной важности.

Ростопчин с видимым удовольствием разложил на столе перед опешившим другом все документы.

– Жетон наверняка оставил в Екатеринбурге?

– Я же не знал, что он мне понадобится.

– Возьмешь пока мой, у меня еще есть. – Ростопчин достал из бокового кармана жетон и протянул Соколову. – Завтра к девяти часам утра будь у меня в кабинете. Заодно получишь деньги за два года, проведенные в ссылке.

– Какие деньги? – Удивился Соколов.

– Тебя реабилитировали. – Пояснил Ростопчин. – Ты не виновен, поэтому тебе должны возместить понесенные материальные потери – так распорядился император. Содержание подполковника – 730 рублей в год, плюс 240 рублей столовых денег. Итого, за два с лишним года получишь более двух тысяч рублей.

– Я про деньги вообще не думал.

– И не нужно, у тебя есть друг, который заботится о твоем благополучии. – Ростопчин повернулся к Лачину. – Тимофей Иванович, по русскому обычаю следует обмыть погоны новоиспеченного полковника.