– Тише Блеск. – сказал всадник, поглаживая гриву своего скакуна. – Это всего лишь ветер…

И правда, ветер был настолько силен, что, дуя в лицо, казалось, что он вот – вот сорвет плоть с мышц и костей, не говоря уже о мелких сорняках и кустиках. Так продолжалось еще какое – то время, пока всадник не достал из – кармашка, вшитого в его вываренный из кожи пояс, какое – то угощение, напоминавшее засушенный и засахаренный фрукт. Лошадь принюхалась и попыталась дотянутся до вкусного лакомства, подергивая серебряной гривой в разные стороны. Успокоив жеребца, всадник поспешил спешится со скакуна, отстегнув застежки на промокшем от пота и дождя, который с час назад прошелся по долине седле. Пройдя чуть вперед от кавалерии, он решил снять свой латный шлем, по виду напоминавший голову ястреба, чтобы ничего не загораживало ему обзор. Рыжеволосый, с мускулистым лицом и карими глазами, таким предстал командир всадников, обнажив свое изголовье. Его слегка запачканный голубой плащ, как тонкое полотно, свисал с его могучих наплечников, иногда касаясь земли и отдаляясь от нее при каждом его движении. Это лицо. Лицо было аристократичным, явно не походило на то, какие лица носят полководцы и воеводы или храбрые мужы, но, как это часто оказывается, внешность бывает обманчива.

– Капитан, что там? – окликнул командира один из всадников. – Что на горизонте?

– Пока что только горизонт… – смутно, словно с подозрением ответил командир, не поворачиваясь к бойцу и продолжая всматриваться вдаль.

Не смотря на юную внешность, голос его был тверд и уверен, и больше походил на опытного мастера военного дела, чем на придворного принца. Кусты были большими, чуть больше метра в высоту и примерно столько же в ширину. Когда – то они цвели, но с тех пор прошла не одна зима и сменилось не одно поколение.

Теперь эти сухие сорняки торчат здесь, под жарким солнцем уходящего лета. Они не оставляли взгляда лорда командующего, который упорно продолжал что – то выискивать в них. Он всматривался в них все больше, и ему начало казаться, что кусты начинали двигаться, как будто кто – то или что – то притаилось там и ждет. А может это засада? Простояв еще минуту в своих раздумьях, он водрузил изголовье обратно и поспешил вернутся к своей лошади.

– Если повезет, к полудню мы будем у провала, а там уже и до бухты рукой подать… Рорри! – воскликнул капитан. – Сегодня в дозоре ты, возьмешь Сэдрика и Вайдена, будете патрулировать окрестности, а заодно наберете дров для огня… Заночуем вон за тем пригорком. – указывая ладонью на юга – восток, молвил он. – Лошадям нужен водопой, да и нам тоже не помешает… Выдвигаемся! – громко уточнил командир, и всадники тут же двинулись вперед.

Не успела выдвинутся конница, как неожиданно раздался треск выпущенной стрелы. Кролик, что трусливо прятался за одним из кустов, был насквозь прошит из лука одним из всадников. Он спокойно слез с коня, убрал лук за спину и побрел к добыче. Подняв ушастого за хвост, он вытащил стрелу из его пушистого тельца, из которого сочилась тоненькой струйкой кровь, и повязал на пояс так, чтобы не запачкать панталоны.

– Настреляй как ещё дюжину, белок! – вымолвил один из всадников, как бы восхищаясь талантом своего товарища.

– В степях нет, белок… – однотонно ответил он. – Да и к тому же они жестковаты. – вновь произнес всадник, срезая с убитого косого пушистый белый хвост.

– Зачем ты это делаешь? – поинтересовался снова всадник.

– Моя дочурка хотела себе его на свои именины, по возвращению порадую малышку. – с улыбкой ответил стрелок, убирая хвост во внутренний карман, пристегнутый сзади к поясному ремню.