– Эльфийское? – переспросил он, задумчиво посмотрев на неё. – Никогда не задумывался. Хозяйка, наверное, просто решила, что это красивое имя.

– Может быть, – ответила она, задумчиво поглядывая на него.

Алхим замолчал, снова бросив взгляд на книги. Что-то в словах Зельвы заставило его внутренне напрячься, будто она прикоснулась к чему-то важному, но ещё скрытому. Ему хотелось отмахнуться от этой мысли, но ощущение, что за этим что-то кроется, не отпускало.

– Хорошо, – сказала Зельва. – Но, если заметишь что-то необычное, дай знать.

Алхим замер на мгновение. Её слова прозвучали настолько неожиданно, что он растерялся. Он нервно усмехнулся, пытаясь скрыть своё замешательство:

– Ты серьёзно, тётя Зельва? Ты правда думаешь, что корова может вести себя странно?

Её взгляд не оставлял места для шуток, и Алхим, хоть и сомневался в здравомыслии Зельвы в этот момент, всё же кивнул:

– Хорошо, обещаю. Если Альва вдруг начнёт говорить или станет ходить на задних ногах, я тебе сразу скажу.

– Очень смешно, – сухо ответила Зельва, но на её губах мелькнула лёгкая улыбка. – Просто будь внимателен.

Алхим сдержанно кивнул, встал, поблагодарил за обед, и вышел из дома, прикрыв за собой дверь.

Когда он ушёл, Зельва выждала несколько мгновений, чтобы убедиться, что осталась одна, и достала из кармана пергамент. Сев за стол, она положила его перед собой и принялась вновь за изучение символов.

Прошло ещё несколько часов, прежде чем Зельва обратила внимание на один символ. Он выглядел, как стилизованное изображение птицы с длинным, изогнутым клювом. Рисунок был простым, но изящным, и в нём угадывалась странная, почти магическая грация. Зельва долго вглядывалась в него, пытаясь понять, почему он показался ей таким знакомым. Она чувствовала, что уже видела эту птицу где-то раньше.

Она потёрла виски, чувствуя, как устают глаза от напряжения. Мысли метались, словно пытались ухватить что-то ускользающее. Она тихо шептала себе:

– Вспоминай, вспоминай… Где же ты видела её?

И вдруг, словно вспышка света, воспоминание прорвалось сквозь туман её разума. Она вспомнила флюгер, украшавший крышу дома Йольмиры. Это была именно эта птица! Флюгер был выполнен в форме той самой птицы с тонким длинным клювом, и этот образ врезался ей в память, хотя раньше она не придавала этому значения.

Зельва замерла, ощущая, как по спине пробежал ледяной холодок. Дом Йольмиры, хозяйки Альвы. Совпадение ли это?

Её сердце начало биться быстрее. Она решила, что нужно действовать. Сидеть и размышлять больше не имело смысла. Нужно было выяснить, что за роль играет Йольмира в этой истории.

Она быстро собрала свои записи, спрятала пергамент и, накинув плащ, направилась к двери.

Зельва шагнула через порог дома Йольмиры. Тишина, наполненная звуками потрескивающего очага, окутала её, словно густой туман.

Йольмира сидела за массивным деревянным столом, покрытым вытертым зелёным сукном. Перед ней были разложены карты. Не обычные игральные, а старые, потемневшие от времени, с изображениями символов, животных, и странных узоров, которые, казалось, двигались под светом свечей.

Зельва остановилась в нескольких шагах, чувствуя, как её дыхание стало тяжелее. Они молча смотрели друг на друга. Казалось, этот молчаливый обмен длился вечность.

– Я знала, что ты рано или поздно придёшь, – наконец сказала Йольмира. Её голос был ровным, но в нём чувствовалась некая глубина, будто она говорила не столько Зельве, сколько кому-то или чему-то невидимому.

Зельва вздохнула. Облегчение медленно прокатилось по её телу. Не нужно объяснять, не нужно подбирать слова, чтобы оправдать свой визит. Она чувствовала, что Йольмира знала больше, чем могла предположить сама Зельва.