Они шли в молчании. Постепенно адреналин схлынул, оставив только усталость и странное чувство… правильности? Словно встреча с этим необычным музыкантом была предначертана.

– Так мы теперь попутчики? – спросил Северин.

Искра взглянула на него. При лунном свете шрам на его щеке казался серебряным.

– Похоже на то. По крайней мере, до Ледяной Цитадели.

– Договорились. – Он протянул руку. – Партнёры?

Она пожала её, удивляясь, какой холодной оказалась его ладонь.

– Партнёры.

Где-то далеко позади раздался вой – но теперь это был обычный волк, приветствующий луну. Впереди дорога терялась во тьме, ведя к загадкам севера и, возможно, к разгадке тайны ледяной чумы.

Искра и Северин шли рядом – огонь и лёд, последние хранители забытых искусств, связанные общей целью и древним пророчеством.

Ночь только начиналась.

Рассвет застал их у горного озера. Вода была настолько прозрачной, что видно было каменистое дно даже на глубине. Искра опустилась на колени у кромки воды и жадно пила, смывая привкус дыма и страха.

– Отдохнём здесь, – предложил Северин, осматриваясь. – Место открытое, заметим преследователей издалека. И вода есть.

Искра кивнула, слишком уставшая для разговоров. Они прошли остаток ночи без остановок, петляя между деревьев, путая следы. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, усталость навалилась свинцовой тяжестью.

Северин достал из заплечного мешка одеяло и расстелил на траве:

– Поспи пару часов. Я покараулю.

– А ты?

– Я привык к ночным переходам. – Он устроился на камне, положив флейту на колени. – К тому же кто-то должен следить за дорогой.

Искра хотела возразить, но тело предало её. Стоило голове коснуться импровизированной подушки из свёрнутого плаща, как сон накрыл её тёмной волной.

Снились огненные птицы, танцующие в ледяном небе. Снилась бабушка, кружащаяся в Великом Зале, где когда-то выступали все огненные танцовщицы империи. Снился холодный голос, шепчущий: «Равновесие нарушено. Время истекает».

Проснулась она от музыки.

Северин играл на флейте, сидя у кромки воды. Мелодия была тихой, почти неслышной – как шёпот ветра в зимнем лесу. Но Искра чувствовала силу, текущую сквозь каждую ноту. Вода у его ног покрылась тонким слоем льда, на котором расцветали морозные узоры.

Она лежала неподвижно, наблюдая. В утреннем свете Северин казался моложе. Морщинки усталости разгладились, серые глаза были закрыты, всё внимание сосредоточено на музыке. Шрам на щеке поблёскивал, как настоящая снежинка.

Мелодия изменилась, стала печальнее. Лёд распространился дальше, но в его узорах Искра увидела нечто странное – не хаотичные завитки мороза, а чёткие символы. Руны? Ноты? Что-то среднее?

Северин открыл глаза и встретился с ней взглядом. Музыка оборвалась. Лёд мгновенно растаял, оставив только рябь на воде.

– Прости, не хотел будить, – смутился он.

– Это было красиво. – Искра села, потягиваясь. – Что за мелодия?

– «Плач по утраченной зиме». Дед научил. – Северин убрал флейту. – Говорил, её играли на похоронах Мастеров Льда. Теперь играть почти некому.

– Почему ты не сыграл что-то подобное вчера? Против гончих?

– Боевые мелодии… – он помрачнел. – Я знаю пару, но они опасны. Лёд не различает друзей и врагов, когда его призывают для битвы. Можно заморозить союзника так же легко, как противника.

Искра задумалась. Огненный танец был более управляемым – танцовщица направляла пламя силой воли. Но у каждой стихии свои законы.

– Расскажи мне о музыке льда, – попросила она. – Если мы партнёры, должна понимать, как работает твоя магия.

Северин удивлённо посмотрел на неё: