Но сердце, упрямое, не соглашалось. Он вышел на веранду, ту самую. Где она мечтала. Где они мечтали вместe.

Смотрел в туманное утро, кутая руки в рукава.

«Ты не за ней приехал», – твердил он.

«Ты приехал, чтобы отпустить».

Солнце клонилось к закату, растекаясь по небу тёплой охрой и мягкими розовыми мазками. Оливер вёл свою машину по старой главной улице, где тени домов казались стражами ушедших времён. Машина гудела ровно, гравий под колёсами шуршал почти успокаивающе. Он открыл окно, впуская в салон запахи родного города – пыль, бензин, мокрые листья и что-то ещё, что нельзя было определить, но что было знакомо до боли. Как старый мотив, который вдруг слышишь снова после долгого молчания. Он заехал в небольшой супермаркет – в том же здании, где когда-то была лавка мистера Дрейка. Теперь там неон, пластиковые тележки и автоматические двери, но продавцы всё ещё улыбались немного медленно, по-деревенски. Он купил самое необходимое: хлеб, масло, сыр, кофе, пару банок тушёнки, немного овощей, бутылку бурбона. Уже на выходе из магазина он вспомнил о баре. Было рано для сна, слишком рано, чтобы сидеть в тишине дома, и слишком поздно, чтобы пытаться делать вид, что день ещё только начинается. Бар Билла всё ещё находился на углу главной улицы, под вывеской, которая выцвела настолько, что теперь «Bill’s Place» читалось как «B… ce». Внутри пахло тем же, чем и двадцать лет назад – вымоченным деревом, пивом и старым временем.

Пол скрипел под ногами. Свет был приглушённым, чуть янтарным. Несколько завсегдатаев сидели у стойки, кто-то смотрел матч без звука на старом экране в углу, а в самом баре звучала тихая блюзовая композиция, едва различимая под гулом холодильника с напитками.

За стойкой стоял Билл – постаревший, седовласый, но всё ещё прямой, как доска. Его лицо порезано морщинами, а глаза – серо-голубые, как зимнее озеро. Он увидел Оливера, прищурился, потом глаза его расширились: – Ну надо же… Оливер? Малый Саймондс? Господи… – он вытер руки о полотенце и медленно вышел из-за стойки, чтобы обнять его. – Я сразу не узнал. В тебе теперь больше твоего отца. Хотя взгляд – мамин, точно. – Привет, Билл, – улыбнулся Оливер, тепло, немного смущённо. – Рад видеть, что ты всё ещё здесь. – А ты думал, я продам этот сарай? Никогда. Это ведь уже музей нашей жизни, – хмыкнул Билл. – Родителей твоих помню, будто вчера дело было. Хорошие люди. Тебя с тех пор, как ты уехал в Техас, почти не видел. Только слышал, что ты там… вроде как стал кем-то вроде сыщика? Оливер кивнул. – Как-то так. Он заказал бутылку местного пива и пошёл за один из столиков у окна, откуда можно было видеть улицу, мерцающую фонарями и редкими прохожими. Он только сделал первый глоток, когда за спиной раздался знакомый голос: – Я, конечно, думал, что увижу привидение раньше, чем тебя. Оливер обернулся. Гарри. – Кто бы мог подумать. Ты всё-таки вернулся. Гарри Уэллс сидел у окна, как будто никогда и не уезжал из Эддеса. Но теперь в его образе было что-то новое – уверенность, поросшая годами власти. Его плечи стали шире, взгляд твёрже, а подбородок украшала короткая, аккуратная щетина. На нём была форма с нашивкой капитана окружной полиции округа Сэджвуд – теперь он не просто местный парень, а человек с настоящим весом. Когда-то Гарри был совсем другим. Сын шерифа, он рос с осознанием, что может чуть больше, чем остальные. Его фамилия открывала двери и закрывала глаза. Он не был злым – скорее, дерзким. Бесстрашный, шумный, красивый, он держал в тонусе всю местную детвору. Гарри всегда знал, что может очаровать кого угодно – особенно девочек, которые в школьные годы буквально соревновались за его внимание. И всё же в своей компании друзей он был щедрым и весёлым. Он угощал из своего кармана, придумывал авантюры, делился самым последним – и был душой компании. Он шёл по жизни легко и уверенно, как будто весь мир был на его стороне. И, по сути, так оно и было. Теперь он стал взрослым, но в его улыбке всё ещё жила та старая легкость. Он заметил Оливера и крикнул его имя – громко, как всегда, так, что на него обернулись все в баре. Гарри не церемонился. Подойдя к столику, он поставил свою кружку с пивом на деревянную поверхность, чуть сдвинул стул ногой и с шумом опустился напротив Оливера. – Ты, чёрт возьми, как привидение, – сказал он, – появляешься раз в десятилетие и каждый раз – на похороны. Оливер улыбнулся краем губ.