Гарри скользнул взглядом по столу, потом снова поднял его на Оливера.

– У нас с ней есть сын, ему шеснадцать. Он больше всего на свете хочет, чтобы я был рядом, и я остаюсь, потому что понимаю – это мой шанс. Мой шанс не пропустить то, что будет дальше. Вот почему я здесь, остался в этом городе. Время как-то пролетело, и ты начинаешь ценить простые вещи, даже если они кажутся обыденными.

Он сделал паузу, медленно глядя на Оливера.

– Иногда, – продолжил он тихо, – это всё, что у нас остаётся. Кто-то, ради кого держишься. Кто-то, кто, несмотря ни на что, остаётся важнее всего. Оливер задумался. Гарри говорил с такой уверенностью, что ему стало не по себе. Это молчание между ними казалось всё более глубоким. – Может быть, мне тоже пора перестать искать что-то, что уже не вернётся, – сказал Оливер, и голос его стал тише, как будто он говорил вслух свои собственные мысли. Гарри не ответил сразу. Он просто кивнул, и в этом молчании было больше поддержки, чем в любых словах.

Гарри поставил бокал на стол, покачал головой и слегка усмехнулся: – Чёрт, столько лет, а сидим как в молодости. Только пива меньше уходит… да и седины больше.

Он посмотрел в сторону окна, где вечер начинал стекать по стеклу серым светом, потом снова на Оливера.

– Приходи завтра к нам на обед. Без разговоров. У меня дома все будут – жена, сын, мать. Ты же помнишь её – после отца она будто в бронзу застыла.

Он замолчал на секунду.

– Мы потеряли его три года назад. Отец был не просто шерифом, он держал весь город в кулаке – иногда слишком сильно. Но он был камень, Оли. Когда он ушёл, я почувствовал, что земля под ногами просела.

Гарри поднял взгляд.

– Мы не говорим об этом вслух, но… иногда просто нужно, чтобы рядом был кто-то из старых. Кто помнит. Кто не смотрит на тебя как на значок и должность. Он улыбнулся чуть теплее: – Слушай, приходи завтра на обед, Нора будет рада тебя видеть. Ты её должен помнить – она же из той самой династии богатых предпринимателей, помнишь? Самая завидная невеста того времени. Все смотрели на неё, как на символ чего-то недосягаемого. Ну и конечно же она досталась мне. – Гарри усмехнулся, глядя на Оливера. Марк, сын мой, уже выше меня, умнее – и, как я подозреваю, не без проблем. А мама… ну, она всё ещё варит тот самый гуляш, как в девяностых. Будет пирог, разговоры, дом…

Гарри посмотрел на Оливера с тихой решимостью:

– Это не спасение, но, может, один вечер поможет выдохнуть. А иногда – этого достаточно. Гарри поднялся из-за стола, глянув на часы. – Ладно, Оли, мне пора – дел выше крыши. Рад был тебя видеть. Не забудь, завтра в час. Адрес тот же, дом со ставнями у старого клена. Он хлопнул Оливера по плечу и поспешно вышел из бара, оставив за собой только лёгкий запах одеколона и отголоски былого товарищества. Оливер остался сидеть один, глядя в полупустой бокал. В голове звенел голос Гарри – тот, юношеский, наглый и самоуверенный: «Я заслуживаю лучшее. Самое лучшее. Самая красивая девушка должна быть со мной. Я не делюсь.» Он тогда говорил это почти с вызовом, и никто не осмеливался спорить. Гарри не терпел конкуренции. Особенно в любви. Нора… Оливер помнил её. Высокая, хрупкая, с холодным взглядом и ровной осанкой, будто всю жизнь репетировала бал. Дочь из богатого дома, воспитанная с ясной мыслью: «Мы не как все». Они почти не общались. Нора держалась особняком, сдержанно приветствуя, если вообще замечала. Деньги к деньгам – так всегда было. Ну что ж, нашли друг друга. Гарри и Нора. Может, с возрастом всё это ушло. А может, просто утвердилось глубже. Оливер сделал последний глоток. И в этот момент к столу подошёл Билл. Он убирал пустые стаканы, не глядя прямо, но с лёгкой тенью в голосе произнёс: – Забавно… Гарри, к себе тебя позвал? – и после короткой паузы добавил, с недоверчивой складкой в голосе: – Не знаю… Не всё в этом мире так гладко, как кажется. Оливер улыбнулся – чуть в сторону, чуть себе. Гарри, как и раньше, чувствовал себя королём в этом маленьком царстве, только теперь с официальной короной – начальника полиции. Всё по порядку: влияние, авторитет, власть. Ему сам бог велел командовать. Оливер выдохнул, покачал головой и, всё ещё улыбаясь, сказал: – Друг детства. Развёл руками, будто признавая – что уж тут поделать. Билл задержался на секунду, вглядываясь в его лицо. Затем кивнул, и в голосе его появилась простая, тихая теплота: – Я рад, что ты вернулся. Он ушёл, оставив Оливера в полутёмном баре – наедине с воспоминаниями и запахом пролитого пива.