Оливер вышел из бара и вдохнул прохладный вечерний воздух. Ветер нес запах мокрой земли и старых листьев, как будто сам город выдыхал воспоминания. Он сел в машину, но не поехал сразу домой – решил просто прокатиться. Посмотреть, изменилась ли эта тихая обитель прошлого. Некоторые улицы были ему почти незнакомы: дома выросли новыми фасадами, модерновыми окнами и ухоженными заборами. Город явно пытался идти в ногу со временем. Но кое-где всё оставалось прежним – как будто застывшим. Проезжая мимо дома Амелии, Оливер невольно сбавил скорость. Сердце сжалось. Дом стоял таким же, каким он его помнил двадцать лет назад. Небольшой, с облупившейся краской на ставнях и покосившимися ступенями у входа. Старый сад, некогда ухоженный, теперь заросший и дикий. Почти все окна были закрыты, только на кухне горел тусклый свет, мягкий, теплый… почти домашний. Он остановился на обочине, погрузившись в тишину. Свет в кухне вдруг погас. Всё снова погрузилось в темноту. Оливер молча завёл двигатель и поехал дальше. Уже почти проехав мимо своего дома, недалеко от парка, он заметил женскую фигуру. Женщина шла по дороге неуверенно, покачиваясь, на высоких каблуках – блондинка, явно не трезвая. Он сбросил скорость. Она вдруг резко остановилась, будто заметив его. Замахала сумочкой, потом всмотрелась в лицо за рулём… и – как будто испугавшись – бросилась к ближайшему дому, оборачиваясь. Дом был знакомый. – Агата?.. – пробормотал Оливер с недоумением. Он вспомнил её сразу. Агата – лучшая подруга Амелии. В их юности – королева вечеринок, с идеальной осанкой и острым языком. Самоуверенная, красивая, держащаяся выше всех остальных. Прямая противоположность мягкой, почти воздушной Амелии. Но та женщина, которую он только что видел… казалась чужой. Спотыкающаяся, испуганная, неуверенная в себе.

Оливер покачал головой, отпустил тормоз. Не стал задерживаться. Не сейчас. Не этой ночью. – Всё-таки поселок изменился, – произнёс он вслух с иронией. Дома он зажёг камин, приготовил себе ужин на скорую руку – яичницу и тосты. Простой запах горячей еды заполнил старый дом. Сев в кресло у камина, он позволил себе расслабиться. Пламя тихо потрескивало, отражаясь в его глазах. И всё больше казалось, что прошлое, от которого он столько лет пытался уйти, снова идёт ему навстречу. Шаг за шагом.

Полдень был тёплым, не по-весеннему ясным. Оливер ехал по знакомой улице, прокладывая путь к дому Гарри. Вчерашняя фраза «дом тот же, со ставнями» вертелась у него в голове, и он почти ожидал увидеть тот самый большой, ухоженный дом, который когда-то выделялся среди остальных – дом шерифа, гордость района. Но, свернув за угол, Оливер увидел нечто большее: настоящий особняк, разросшиеся владения, хоромы с высокими воротами и новым фасадом, которые теперь подавляли всё вокруг.

И, конечно же, собаки – громкие, важные, как и полагается в доме уважаемого человека. – Ох, – пробормотал Оливер, припарковываясь. – Забыл фрак и галстук… К счастью, цветы он не забыл. По дороге заехал в местный цветочный – скромный букет для хозяйки дома и пожилой дамы, из уважения. Ворота плавно раскрылись, и он въехал во двор. На террасе у входа стоял Гарри – раскинул руки, улыбался так, словно ждал брата по крови. Рядом – две женщины, обе одеты, как на воскресный приём в гольф-клубе: его мать – высокая, с осанкой, сохранившейся с юности, и жена – Нора, всё такая же безупречно ухоженная, с холодным светом в глазах и идеальной прической. – Добро пожаловать, старик, – сказал Гарри, хлопнув его по плечу. – Кажется, я недооценил твои «ставни», – усмехнулся Оливер, выходя из машины. Нора подала руку с лёгким кивком, как дама, привыкшая к вежливости, но не к теплоте. Мать Гарри, напротив, обняла его, вглядываясь внимательно: – Ты совсем взрослый стал. А я всё помню тебя – босиком в траве, вечно за Амелией бегающим…