За воротами части, на большой асфальтированной площади были расставлены столы, за которыми сидели офицеры и люди в белых халатах, распределявшие вновь прибывших по учебным полкам, перед ними грудами лежали папки с личными делами призывников. Перед столами расстелили огромный брезентовый полог, куда призывники складывали все оставшиеся у них продукты и спиртное. Тут же, в соседнюю кучу надо было выложить все колюще-режущие и другие опасные предметы, включая ножницы. Обе эти кучи непрерывно росли. В куче с опасными предметами, кроме обычных кухонных ножей лежали изящные наборные финки, кинжалы, газовые баллончики, кастеты и даже травматический пистолет, с которым какой-то чудик приехал в армию.
Зуев подошел к сидящим за столами и сказал им, что должен быть зачислен в танковый полк, он ссылался на капитана, который их сопровождал. Тут Зуев обнаружил, что капитана и след простыл, он вертел головой, но нигде его не видел, а фамилию у капитана Зуев спросить не догадался. Больше этого капитана Зуев никогда не видел. Сидящие за столами, посмотрев на долговязую фигуру Зуева, покачали головами и сказали, что в танкисты он не подходит – слишком высокий рост: не поместится в танк. Посмотрев его личное дело, они объявили, что всех, имеющих высшее образование, отправляют в зенитчики, как самый интеллектуальный род войск. Как и обещали сидящие за столами люди, спутников Зуева из числа бывших студентов тоже зачислили в зенитчики. Их осталось четверо из приехавшей сотни человек, остальных распределили в другие полки. Они решили держаться вместе.
Учебный зенитно-артиллерийский полк размещался в четырёх аккуратных двухэтажных зданиях перед асфальтовым плацем. Их подвели к первому зданию, на стеклянной входной двери которого красной краской по трафарету было написано: 1 УЗАБ. Это означало первую учебную зенитно-артиллерийскую батарею. Первый этаж был нежилой. Их завели на второй, в каптерку старшины.
Старшина первой УЗАБ старший сержант Савастеев был человек, не лишённый чувства стиля. Когда их четвёрку завели к нему, он, чувствуя момент, поставил на магнитофоне песню: «Inthearmynow (Теперь ты в армии)» группы Status Quo.
Под звуки этой прекрасной песни курсантам (так официально называли всех военнослужащих переменного состава учебных подразделений) объяснили, кто они такие и какие у них есть права. Если коротко: они теперь никто, звать их «духи» и прав у них отныне ровно ноль. Пытавшийся пошутить Зуев был резко поставлен на место: разговаривать в присутствии сержанта «духам» дозволялось только с его разрешения.
***
Учебная воинская часть, или учебка, куда попал Зуев, в советское время готовила сержантов и технических специалистов для последующей отправки в группу советских войск в Германии. В Германии советских войск больше не было, но традиции остались.
Главным фетишем этой учебки была дисциплина, главной религией и культом – наведение порядка и уборка, главным ритуалом – шагистика.
Перед уходом в армию, наслышавшись от старших товарищей и начитавшись статей в «Комсомольской Правде», Зуев больше всего боялся дедовщины. Попав в учебку, Зуев смог скоро убедиться, что напрасно он боялся этого явления, потому что в учебке царствовала Уставщина, и неизвестно еще, что было хуже.
Курсантов в учебке не били, не издевались, не заставляли стирать чужую форму или бегать за ворота части за сигаретами и бухлом для «дедов». Да и «дедов» никаких не было, все курсанты в подразделении были одного призыва. Их просто муштровали так, что они забывали, как звать маму родную и какое на календаре число, еле доползая до кровати в конце каждого дня.