– Если мы уйдём, – сказал он медленно, – пути назад не будет. Наше племя сочтёт тебя предательницей.

– Я готова, – просто ответила она.

В этот момент между ними словно протянулась невидимая нить, скрепляя их судьбы крепче любых клятв. Торин наклонился и поцеловал её – сначала нежно, затем всё более страстно, словно пытаясь выразить без слов всё, что переполняло его душу.

Мир вокруг перестал существовать. Остались только они двое в тускло освещённой хижине – два человека против целого мира предрассудков и древних законов.

Их объятия становились всё теснее, дыхание – прерывистее. Торин чувствовал, как бьётся сердце Лиары – так же быстро и неистово, как его собственное. Её пальцы скользнули под его куртку.

Её кожа в мерцающем свете углей казалась золотистой, как мёд. Торин благоговейно провёл ладонью по изгибу её шеи, спускаясь ниже.

– Ты уверена? – спросил он, хотя его тело уже знало ответ.

Вместо слов Лиара привлекла его к себе, сливаясь с ним в поцелуе, который смёл последние преграды между ними.

Их любовь была подобна буре – неистовой и всепоглощающей. Они отдавались друг другу с отчаянием людей, которые слишком долго ждали и боялись потерять даже мгновение. Ночь за стенами хижины, казалось, замерла, давая им время насладиться каждым прикосновением, каждым вздохом.

Много позже, когда их тела остыли, а дыхание выровнялось, они лежали, переплетя пальцы, на узкой кровати, застеленной грубыми шерстяными одеялами. Тусклый свет проникал через щели в ставнях, рисуя полосы на их обнажённых плечах.

– Что мы будем делать? – нарушила тишину Лиара. – Уйдём на рассвете?

Торин задумчиво провёл рукой по её волосам, рассыпавшимся по подушке.

– Я не уверен, что бегство – лучшее решение, – признался он. – Может быть, есть способ всё изменить здесь?

Лиара приподнялась на локте, вглядываясь в его лицо:

– Ты хочешь остаться? После всего, что случилось?

– Не для себя, – покачал головой Торин. – Для тебя. Это наш дом, наши люди. Если мы найдём способ убедить совет…

– Ты же знаешь, насколько упрям Варас, – горько усмехнулась Лиара. – Традиции, которым следует наше племя, не менялись веками.

Торин задумчиво смотрел в потолок:

– А если… если я докажу свою ценность?

– Каким образом? – Лиара скептически приподняла бровь.

– Не знаю.

Лиара прикусила губу:

– И я не знаю, Торин.

Они погрузились в тревожное молчание, размышляя над возможными последствиями. За окном ночь медленно отступала, небо на востоке начинало светлеть.

– Надо как-то убедить Вараса меня простить – наконец сказал Торин, – Может быть, совет пересмотрит своё решение.

Лиара скептически покачала головой:

– Даже если это сработает, Ренар никогда не простит тебя. Он слишком горд.

– Речь не о Ренаре, – возразил Торин, – а о нашей любви.

Первые лучи солнца проникли сквозь щели в ставнях, рисуя золотые полосы на полу хижины. Время утекало, словно песок сквозь пальцы.

– Нам нужно решить сейчас, – сказала Лиара, глядя на светлеющее небо. – Рассвет близко. Если мы хотим уйти незамеченными…

Торин медленно покачал головой:

– Бегство ничего не решит. Лучше я попытаюсь изменить ситуацию здесь. – Он сжал её руку. – Доверься мне.

В её глазах читалась тревога, но также и уверенность в нём:

– Хорошо. Но действуй осторожно. И помни – я с тобой, что бы ни случилось.

Они снова обнялись, словно пытаясь запечатлеть тепло друг друга, сохранить его как талисман против неизвестности, ожидающей впереди.

– Мне пора, – прошептал Торин. – Скоро деревня проснётся.

Лиара кивнула, с трудом разжимая объятия:

– Будь осторожен. И возвращайся ко мне.

– Всегда, – пообещал он.