– Ты заплатишь за это, Ренар, – тихо сказала она. – Возможно, не сейчас, но духи озера видят всё.

На мгновение что-то похожее на страх мелькнуло в глазах Ренара – как и все озерамцы, он уважал и боялся духов воды. Но хмель и ярость быстро вытеснили этот страх.

– Тащите его, – бросил он, разворачиваясь и направляясь к праздничным кострам.

Избитого Торина, едва способного стоять на ногах, притащили к центру празднества. Музыка и танцы стихли, когда соплеменники увидели окровавленное лицо молодого рыбака. Сура, заметив сына, вскрикнула и бросилась к нему, но её удержали.

– Смотрите все! – громко объявил Ренар, поднимая руки. – Вот что бывает с теми, кто забывается! Этот рыбак, – он указал на Торина, – посмел поднять глаза на дочь знахарки! Он, сын никого, возомнил, что достоин Лиары!

По толпе прокатился удивлённый шепот. Все взгляды обратились на Торина, который с трудом стоял, опираясь на плечи державших его парней. Его лицо представляло собой маску из крови и синяков, но глаза – глаза горели непокорённым огнём.

– Это правда, Торин? – спросил старейшина Варас, выступая вперёд. Его голос звучал строго, но без явной враждебности.

Торин медленно поднял голову. Его взгляд скользнул по лицам соплеменников – испуганным, любопытным, осуждающим. Он увидел свою мать, в глазах которой читалась бесконечная боль и страх за единственного сына. Он увидел Лиару, безмолвно умолявшую его глазами. И наконец, он посмотрел на Ренара, чьё самодовольное выражение говорило о полной уверенности в победе.

– Да, – хрипло ответил Торин, и эхо его голоса разнеслось в внезапно наступившей тишине. – Это правда. Я люблю Лиару. И если это преступление в нашем племени, то я виновен.

Гневные выкрики и возмущённый шёпот прокатились по толпе. Торин видел, как краска стыда залила лицо матери, как старейшины обменивались суровыми взглядами. Но самое страшное – он видел, как морщится от боли и унижения Лиара, вынужденная стоять рядом с торжествующим Ренаром.

– Как ты смеешь? – выкрикнул один из старейшин. – Знаешь ли ты наши законы? Дочь знахарки предназначена для достойного!

– А кто решает, кто достоин? – неожиданно раздался голос старой Ильты. Древняя женщина вышла вперёд, опираясь на посох. Её почти слепые глаза, казалось, проникали в самую суть происходящего. – Разве не духи озера указывают нам путь? И разве не они сегодня дали знак этому юноше?

Она указала на артефакт, всё ещё висевший на шее Торина.

Слова старой прорицательницы заставили толпу притихнуть. Даже Ренар на мгновение потерял свою уверенность – Ильту уважали и боялись все, включая старейшин.

Но замешательство длилось недолго. Варас, отец Ренара, покачал головой:

– Духи могли указать на важность находки для племени, но они не отменяют наших традиций. Сын рыбака не может претендовать на дочь знахарки, – он повернулся к толпе. – Этой ночью мы празднуем великий улов и находку. Но завтра совет старейшин решит, как поступить с тем, кто осмелился нарушить законы предков.

Он сделал знак, и державшие Торина парни отпустили его. Молодой человек пошатнулся, но устоял на ногах, глядя прямо в глаза старейшине.

– До завтра ты будешь находиться в своей хижине, – продолжил Варас.

– Нет, – неожиданно твёрдо ответил Торин. – Я не хочу выполнять законы племени.

По толпе прокатился ропот возмущения, но, прежде чем кто-либо успел вмешаться, вперёд выступила мать Лиары, главная знахарка племени Сирона. Её величественная фигура, украшенная ритуальными символами и драгоценными камнями, внушала трепет даже старейшинам.

– Торин прав, судьбу моей дочери буду решать я, как велит традиция. Завтра я проведу обряд предсказания, и духи озера укажут достойного.