Я видела смерть слишком часто, чтобы спутать ее с чем-то другим.

Нет. Нет, нет! Я должна пересечь границу!

– Бери его за руки! – скомандовал зеленоглазый шатен.

Мужчины быстро оттащили тело водителя на переднее пассажирское сиденье. Они шли по осколкам разбитого стекла, которые осыпались с тела, словно песок.

Я же, так и стояла в дверях автобуса, не решаясь войти.

Из салона раздавался детский плач, паника женщин и невозмутимое мужское молчание. Люди столпились вокруг бездыханного тела водителя: кто-то неловко прочистил горло, а кто-то испуганно схватился за рот, как только увидел кровь на голове мужчины. У него проникающее ранение головы: пуля прошла в аккурат через висок. Летальный исход в таких ситуациях едва ли не стопроцентный. Редко, когда при выстреле в висок пуля может пройти по непредсказуемой траектории между жизненно важными участками мозга, не задев крупные сосуды.

– Среди нас есть врач? – спросил шатен, с надеждой оглянув людей.

– Алиса, чего ты стоишь? – спросила мать дрожащим голосом.

Два океана глаз отражали нешуточное волнение и обеспокоенность. Я знала, о чем она думает, но не хотела показывать, что имею отношение к медицине. Поэтому тихо стояла в стороне, прекрасно осознавая, что водитель уже не нуждался в помощи.

– Извините, пропустите, пожалуйста! – на ходу, немного торопясь, произнес мужчина лет сорока в потной белой футболке. Его темные волосы струились задорными волнами. Он и его выдающийся пивной животик пытались протиснуться через толпу людей и тесный салон автобуса. – Пропустите, я анестезиолог-реаниматолог!

Шатен, не теряя времени, тут же сел за руль, взглянув на меня обеспокоенно хмуро. А я все это время стояла на высоких ступенях автобуса, боясь пошевелиться. На глаза наворачивались слезы от недопонимания, паники и обиды. Он начал нажимать какие-то кнопки на панели и двери автоматически закрылись, от чего мне пришлось полноценно подняться в салон.

– Тебе лучше идти к матери, – тихо произнес мужчина, кивнув в ее сторону.

– Мне нужно… мне нужно, – запнулась на ровном месте, ощутив, что вот-вот разрыдаюсь. Губы и подбородок предательски задрожали, и я с силой прикрыла глаза. – Я должна попасть туда.

– Слушай, сейчас не время спорить с вооруженными нервными ребятами, – заявил новый водитель, чуть наклонившись ко мне, чтобы я услышала его негромкий голос сквозь крики пассажиров. – Если ты не заметила, они ранили водителя.

–Убили, – тихо пробормотала я, едва подавив слезы.

Думаю, он не расслышал, так как я уже отошла к маме, которая пыталась успокоить беспокойное кряхтение ребенка покачиванием и поцелуями в лобик.

– Я же говорила не целуй его, обессиленно произнесла я, рухнув на свое место.

– Жалко мне его, – сквозь слезы прошептала мама. – А может, вся эта ситуация – судьба? Ну, сама подумай, Алис…

– Нет! – резко отрезала я, прикрыв лицо руками, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Только в тот момент заметила, как сильно дрожали пальцы. Мы пересечем границу любыми путями.

Новый водитель медленно сдал назад, подавая сигналы автомобилям, которые мешали ему проехать. В тот момент названный анестезиолог закончил осмотр трупа, с досадой покачал головой и траурно заключил:

– Он мертв.

– Пусть Аллах примет его душу и простит ему все грехи, – раздался тихий голос мусульманина, внешне похожего на узбека.

– Амин, амин, – подхватили вслед за ним две покрытые молодые девушки.

Мужчина за рулем бросил на меня беглый взгляд через зеркало заднего вида. Это было так быстро, что, возможно, мне лишь показалось. Наверное, он все же услышал мой вердикт о смерти водителя. В салоне автобуса раздались испуганные возгласы женщин и несколько матерных слов от парня с татуировкой. Честно говоря, я была с ним солидарна.