Но главным источником света и самым завораживающим объектом в комнате было огромное витражное окно в дальней стене. Оно горело тусклыми, болезненными цветами – синим, кроваво-красным, болотным зеленым. Изображение было выполнено с пугающим мастерством. В центре был огромный белый аист, стоящий на одной ноге на краю чего-то, похожего на темное озеро или зеркало. Но вместо того чтобы любоваться собой, аист яростно клевал свое собственное отражение. Отражение, в свою очередь, казалось искаженным, зловещим, оно тоже тянуло клюв к настоящему аисту, словно пытаясь утащить его под воду. Стекло вокруг птицы было испещрено трещинами, расходящимися от точки их соприкосновения, словно от удара.

Сцена была символичной и жестокой. Борьба с самим собой? Или с иллюзией? Саморазрушение? Анна смотрела на витраж, и ей казалось, что стекло тихонько звенит, а запах ладана и плесени становится гуще. Это место было не просто хранилищем книг. Это был архив безумия, карта искаженной реальности, алтарь какого-то странного, крылатого культа. И она чувствовала, что её имя скоро тоже впишут в одну из этих пыльных книг или отметят черным пером на одной из этих проклятых карт.

3

Марк Воронов: Владелец отеля. Показывает "Хроники Крылатых".

– Витраж рассказывает историю, не правда ли? – Голос раздался из глубины библиотеки, из затененного угла между двумя высокими стеллажами. Он был низким, бархатистым, с легкой, почти незаметной хрипотцой, и совершенно не походил на безжизненный тон Лики. – Вечная борьба с отражением. С тем, чем ты не хочешь быть, но чем, возможно, являешься.

Анна резко обернулась. Из тени шагнул мужчина. Он был высоким, худощавым, одет в идеально сидящий темный костюм, который казался неуместно элегантным для затерянного в снегах отеля. Волосы темные, с легкой проседью на висках, аккуратно зачесаны назад. Лицо – бледное, почти аристократичное, с тонкими чертами и пронзительными темными глазами, которые смотрели на Анну с пристальным, оценивающим любопытством. Было в нем что-то хищное, несмотря на внешнюю сдержанность. Как у ворона, наблюдающего за своей добычей. На нем, в отличие от книг и полок, не было ни пылинки.

– Анна Коваль, – произнес он, не спрашивая, а утверждая. Легкая улыбка тронула уголки его губ, но не достигла глаз. Глаза оставались холодными, как у фигур на портретах в Галерее №13. – Рад приветствовать вас в «Белом Аисте». Меня зовут Марк Воронов. Я – скромный владелец этого заведения. Лика, ты можешь идти.

Лика, стоявшая у входа, безмолвно кивнула и исчезла за дверью, прикрыв её за собой так же тихо, как и открыла. Её уход сделал атмосферу в библиотеке еще более напряженной, интимной и угрожающей.

– Мой отель… специфическое место, – продолжил Воронов, медленно обводя рукой пространство библиотеки. – Он собирает истории. Собирает судьбы. И иногда… помогает им найти своё истинное направление. Или завершение.

Он подошел к центральному столу, где были разложены карты и черные перья. Его движения были плавными, выверенными, почти гипнотическими.

– Вы ищете ответы, Анна Коваль? Как и многие до вас. Как и те, чьи портреты вы видели. Как и… Гость №13, которым вы, по всей видимости, являетесь. – Он усмехнулся своим мыслям. – Здесь принято вести летопись. Своеобразную.

Он наклонился и извлек с нижней полки одного из стеллажей массивную книгу. Гораздо толще и тяжелее обычных фолиантов. Переплет был из потрескавшейся черной кожи, стянут двумя потускневшими медными застежками в виде когтистых птичьих лап. На обложке не было названия – только тисненый символ: стилизованный аист со сложенными крыльями, внутри которого угадывался человеческий силуэт.