"Собирайся. На Лермонтовской нашли ещё одного."Рассвет только начинал размывать ночные тени, когда звонок Дмитрия вырвал Анну из беспокойного полусна. Она еще не успела открыть глаза, как его голос, туго натянутый как струна, прорезал утреннюю тишину:

Такси мчалось по пустым улицам, и Анна сквозь дрожащее стекло наблюдала, как первые солнечные лучи золотят верхушки зданий – так неестественно ярко для такого утра. В груди колотилось что-то живое и беспокойное, предчувствие, которое она не могла заглушить даже крепким кофе из термоса.

Магазин "АнтикварЪ" выглядел как театральная декорация. Желтая лента оцепления трепетала на ветру, а за стеклянной витриной, в обрамлении старинных часов и фарфоровых статуэток, разворачивалась жуткая инсталляция.

"Не пугайся," – сказал он, но это предупреждение только сильнее сжало ей горло.Дмитрий встретил её у входа. Его лицо было серым от усталости, но глаза горели холодным огнём.

Дверь звякнула колокольчиком – звук такой невинный и домашний, что Анна невольно вздрогнула. Воздух внутри был густой, пропитанный запахом старого дерева, воска и чего-то ещё… медного, резкого.

Антиквар – мужчина лет шестидесяти с седыми бакенбардами – сидел за своим же прилавком в позе задумчивого созерцателя. Его руки были аккуратно сложены перед раскрытой книгой, седые волосы приглажены, а на лице застыло выражение лёгкой заинтересованности. Только неестественный наклон головы и тёмный воротник на белой рубашке выдавали страшную правду.

"Он…", – Анна не смогла закончить.

"Да," – Дмитрий показал на шею. – "Тот же метод. Но посмотри вокруг."

Теперь она заметила. Каждый предмет в магазине был перемещён, переставлен, создавая жуткую симметрию. Фарфоровые куклы образовали круг в центре зала, их стеклянные глаза устремлены на хозяина. Стрелки всех часов замерли на 3:15. Даже пыль на полках была аккуратно прорисована в геометрические узоры.

"Это…"

"Выставка," – прошептал за её спиной Максим, появившийся так внезапно, что Анна вскрикнула. – "Он превратил магазин в инсталляцию. Смотри."

Он указал на маленькую табличку у руки покойного, точь-в-точь как музейный экспонат. Анна наклонилась, различая каллиграфическую надпись: "Экспонат №2. Грех – алчность. Форма – удовлетворительная. Примечание: материал сопротивлялся."

Внезапно её взгляд уловил движение среди полок. В большом зеркале в углу магазина мелькнула тень – высокий силуэт в шляпе. Анна резко обернулась, но там никого не было. Только на пыльной поверхности зеркала кто-то нарисовал пальцем стрелу, указывающую вглубь магазина.

"Вы это видели?" – её голос дрожал.

"Что?" – Дмитрий нахмурился.

Анна подошла к зеркалу. В отражении за её спиной была дверь в подсобку, приоткрытая ровно настолько, чтобы висел тяжёлый викторианский ключ в замке. В реальности дверь была закрыта наглухо.

"Он оставил нам подсказку," – прошептала она, ощущая, как по спине бегут мурашки. – "Он хочет, чтобы мы нашли что-то там."

Когда слесарь вскрыл дверь, первое, что бросилось в глаза – стена, полностью покрытая газетными вырезками. Анна подошла ближе, и её дыхание перехватило. Все статьи были о её бабушке. Последняя – некролог 1979 года с пометкой красным: "Слишком рано. Но кровь продолжается."

А под ним, на полке, стояла маленькая фарфоровая кукла с тщательно прорисованными чертами лица. Черты были её – Анны.

Вторая жертва оказывается не случайной жертвой, а частью тщательно спланированного "вернисажа", где каждая деталь – намёк на связь Анны с "Реставратором". Мы направляемся в архивные лабиринты, где Анна найдёт доказательства, что её бабушка хранила нечто, за что кто-то готов убивать спустя сорок лет.