– Так это… то со Славкой гуляем, с Комлевым, то, вон, деду с бабой помогаю, то на рыбалку… Два раза уже ходили. На Звониху раз, да на пруд второй. Три дня назад, когда дождь‑то был. Вымокли все…

– Ой… рыболовы… – Клавдия вышла с кухни, взяла принесённую внуком сумку. – Вот правду говорят: что старый, что малый.

– Ба, ну ты не понимаешь ничего! – Валерка выразительно скривил губы и ушёл в комнату, где, взяв книгу, завалился на диван.

– Ну конечно, ничего я не понимаю, – пробурчала старуха и глянула на сына. – Ты чай-то пошто не допиваешь? Пей, пока совсем не остыл, да пряники ешь. Тарелкой-то супа одной шибко сыт не будешь, а картошка ещё не готова у меня.

– Да ничё, я наелся.

– Кого наелся-то? Ничего не поел толком. И так, вон, худющий какой. Есть-то не будешь, так вовсе отощаешь. – Клавдия, шаркая тапками, снова ушла на кухню, стала мешать в сковороде: оттуда послышалось шкворчание и пошёл запах жареной картошки.

Матвей проводил жену взглядом, спросил сына:

– Ты случа́ем не знаешь, геологи как в Петенёвку ездят?

– В Петенёвку? А зачем тебе туда? – поднял брови Андрей.

– Да не туда… Хотим вот с Валеркой на пруд в Колбиху съездить. Мужики чего-то шибко уж его нынче хвалят. Кто ни поедет, так налавливают.

– А-а… Ну так они от конторы гэрэповской9 каждый вторник на вахтовке туда мотаются. На «газоне» шестьдесят шестом10. В семь утра, кажется. А обратно вечером, поздно уже.

– Да обратно-то мы на автобусе бы доехали. На рейсовом.

Сын согласно кивнул:

– В принципе, можно. Да, он часа в два там идёт.

– Может, ты нас как-нибудь в выходной на мотоцикле бы свозил? Сам бы с удочкой посидел.

– Не, бать, боюсь, не получится. Если на трактор сейчас сяду, там без выходных-проходных вкалывать придётся.

– Ну да… Ладно, тогда с геологами, может, соберёмся. Охота всё же попробовать, давно я там не был.

– Попробуйте, – Андрей протяжно вздохнул, хлопнул руками себя по ляжкам и поднялся. – Ну ладно… Наелся, напился, спасибо за угощение, мне пора. К Татьяне ещё надо успеть заскочить, да на работу. Мам, я поехал!

Из кухни выглянула Клавдия:

– Не поел толком-то ничего… Ну, ступай уж с богом. – Она мелко перекрестила сына в спину.

Матвей тоже поднялся, взял с вешалки шляпу, пошёл следом за Андреем. Вышли за ограду.

– Ладно, бать… Спасибо ещё раз, что с деньгами выручили. – Андрей надел каску, сел на мотоцикл.

– Брось… Не чужие. Ну давай, путём-дорога. Татьяне поклон передавай.

Сын завёл мотоцикл и, кивнув на прощание отцу, уехал. Тот, приложив козырьком ко лбу ладонь, проводил его взглядом, потом присел на лавочку.

– Деда Матвей, – услышал он женский голос, – пляшите!

Повернув голову, старик увидел Ленку Паутову с сумкой на плече. Улыбаясь, та шла по улице и махала конвертом.

– Сегодня, прям, пе́кло, – пожаловалась почтальонка, подходя ближе. – И парит. Опять дождь, наверное, ночью будет.

– Чего там? – кивнул Матвей на конверт, который Ленка по-прежнему держала в руках.

– Да письмо вот вам несу. Ну и «Знамёнка» ещё. – Она протянула конверт с газетой.

Дед взял письмо, прищурившись, вгляделся в обратный адрес:

– Не разберу ничего. Глянь, откуда?

Ленка назвала адрес отправителя.

– А-а… От Бориса, значит. Ну ладно, – Матвей поднялся с лавки, – в избу пойду, дам Валерке, пусть прочитает.

– До свидания, деда Матвей! – почтальонка улыбнулась и размашистой походкой зашагала дальше.

– Как жених-то твой? Пишет? – спросил вслед старик.

Ленка остановилась, живо повернулась на пятках, заулыбалась ещё шире.

– Ага! Чуть не каждый день письма шлёт! – Глаза её светились от радости. – Пишет, что скучает.

– Ну и ладно… Бог даст, всё хорошо будет, – тоже улыбнулся Матвей.