– Но как подумаю, что два года ещё… – улыбка слетела с Ленкиного лица и она жалобно скривила губы.

– Ничего… Два – не двадцать пять, как ране-то служили. Пролетят, и не заметишь. Ну, беги с богом.

– Ага, до свидания! – почтальонка снова заулыбалась и потащила свою тяжёлую сумку дальше.

Зайдя в сенки, Матвей бросил конверт на стол, подумав: «Потом прочитаем, после обеда. Пойду пока тяпки наточу, а то картошку уже протяпать надо будет».

Картошка взошла, но вперёд неё повылазили сорняки, из‑за которых картофельную ботву было и не видать. «Что путнее бы так росло», – думал старик, глядя на осот да на пырей, поднимавшиеся над посадками. Взяв массивный напильник с крупным зубом, он вытащил из-под крыши в бане две тяпки и стал затачивать их, положив на верстак. Через пять минут прибежал Валерка.

– Дед, пошли обедать, баба зовёт! – позвал он Матвея.

– Садитесь пока без меня, ежели шибко голодные, я чуть попозже приду, тяпки сперва заточу.

– А ты долго?

– Да минут пять, десять.

– Ладно, мы тебя подождём! – крикнул внук и убежал обратно.

После обеда Матвей прилёг на кровать отдохнуть. Клавдия, убрав со стола и вымыв посуду, тоже пришла в комнату, легла на диван. Валерка, севший с книгой у стола, глянул на старика:

– Дед, ты не спишь?

– Нет, – отозвался тот. – Чего хотел?

– Сразу забыл тебя спросить, ты с дядей Андреем говорил чего-то про Колбиху.

– Ну да, спрашивал.

– Ну и чего?

– Говорит, геологи по вторникам туда ездят.

– Так, давай, может, в этот вторник и маханём? Сегодня четверг, это через четыре дня, получается.

– Надо картошку сперва протяпать, а то травища прёт, ботвы не видать.

– Так чего мы, не управимся за это время, что ли?

– Я ещё пчёл вчера смотрел, с двух ульев можно мёд уже качать. Тоже хотел на днях заняться, ежели погода даст. Главное, дождя чтоб не было.

– Ну ты мёдом занимайся, а с картошкой я сам управлюсь, – поёрзал на стуле внук.

– Да кого ты сделаешь-то один… – с сомнением отозвался Матвей.

– Ну не один, так с бабой вдвоём. А чего?

Старик вздохнул:

– Поглядим. – Помолчал немного, размышляя, потом добавил: – Ладно, давай попробуем, съездим в этот вторник. Ой, слушай-ка! – Он, скрипнув кроватью, повернулся к внуку. – Я там в сенях конверт оставил, на столе. От Бориса письмо пришло. Ты возьми да прочитай-ка чего пишет.

Старший сын писал, что у них всё по-старому, всё в порядке, все живы‑здоровы. Сообщал, что с середины августа выходит на пенсию, и обещался либо в конце того же августа, либо в начале сентября приехать в гости.

В понедельник после обеда стали готовиться к рыбалке. Съездить в Колбиху, это не на Звонихинский пруд сбегать. Хоть и был Колбихинский водоём не особо далеко, всего-то километрах в десяти, но бывали там нечасто, поэтому и отношение к такой поездке было соответствующим.

– Дед, мы же с лодкой поедем? – спросил Матвея Валерка.

– Конечно, – кивнул тот. – Чего там на берегу-то сидеть? Если уж собрались, так с лодкой надо.

– А зачем тогда две удочки берёшь? – внук кивнул на бамбуковые удилища, которые старик поставил в сенках в угол.

– Как зачем? – Матвей удивлённо пожал плечами. – На две-то больше наловить можно, чем на одну.

– Ой… – недовольно нахмурился Валерка. – Когда вдвоём на лодке, то с двумя удочками неудобно. Они у тебя путаются вечно. Клевать будет, так и на одну наловить можно.

– Ничего у меня не путается, – отмахнулся старик.

Днём он накачал в огороде лодку и тщательно осмотрел её, прикладывал к тугим бортам ухо, прислушиваясь, не пропускает ли она где воздух. Проверил на просвет дно: нет ли трещин, иных повреждений, через которые может поступать вода. Убедившись, что всё в порядке, аккуратно свернул лодку и убрал обратно в мешок.