Вид у всей компании был ужасный. Мало того, что на всех была повреждена одежда — надо полагать, что они оборачивались, — так еще и лица закопчены и окровавлены, словно их всех разом подвешивали над костром, а они сопротивлялись и отбивались.

— Ваша милость, — прохрипел Густав, смахнув с мокрого лба прилипшие черные пряди, — надо бежать. Их слишком много.

— Кого, мой друг?

— Нечестивцев, ваша милость! – ответил Густав. — Слышите? Они приехали на страшных, жутких машинах! Они прятались по саду и, похоже, планировали нападение давно, просто выжидали, когда мы с вами войдем в дом.

Сад потряс жуткий взрыв, закричали потревоженные птицы, заскрипели деревья, которые разламывало бешено вращающимися бурами.

— А моя гвардия? — быстро спросила герцогиня.

— Бежала, мадам, — низким рокочущим голосом ответил один из оборотней. — Во главе нечестивцев, кажется, был замечен ваш соперник, этот чертов демон. Ох, как он рвется сюда, как он хочет добраться до вас и до вашего символа власти! Если б не господин Тристан, этот закопченный красавец давно был бы здесь и беседовал бы с вами… вашей гвардии ясно дали понять, что нападающие посланы Королем. Они предпочли подчиниться его воле, но и против вас не пошли. Мы — это все, что у вас осталось, мадам.

— Я очень ценю вашу верность, — произнесла женщина. Голос ее дрогнул, и Тристан понял, что под маской достоинства она скрывает отчаянием и страх.

— Мадам, не надо раскаяния и самобичевания, — произнес Тристан. — Вы связались с нечестивцами и негодяями. Предательство — это обычная штука, какой от них можно было б ожидать. Радуйтесь, что и в этой ситуации у вас остались союзники.

В саду раздался еще взрыв. Машины пыхтели паром и рычали совсем близко.

— Скорее, — произнес Густав. — Решайтесь! Времени у нас нет совсем. Они пробурят насквозь весь дом и намотают нас всех на свои адские буры. И черта с два там, этими машинами, управляют не некроманты или прочие черти, боящиеся вашего гнева.

— А кто же там?

— Простые люди, ваша милость, кажется, бурильщики, добывающие воду в скалах.

— Бурильщики? И их не смущает соседство оборотней?

— Ваша милость, сдается мне, с ними расплатились не только деньгами, но и огромной бочкой с отменным виски, так что чертей они видят итак, и, наверное, здорово привыкли к их соседству! Словом, разом их всех благословить и унять не получится. Чтоб от них отвязаться, надо каждого убить. А это хлопотно и долго!

— Тогда бежим, — просто сказал Тристан. — Драться с паровозом в мои планы не входило.

Женщина и пискнуть не успела, как Тристан оказался рядом с ней, близко, недопустимо близко. Миг — он бесцеремонно ухватил ее и закинул себе на плечо, крепко ухватив за талию.

— Что вы творите, что вы себе позволяете?! — заверещала она, дрыгая ногами. Юбки ее задрались, стали видны кружева и какие-то милые, модные бантики, ленточки, что так не вязалось с ее строгим зловещим видом.

— Спасаю же вас, мадам, — рыкнул Тристан, удерживая ее и непочтительно хватая верещащую даму за задницу. — Перестаньте дрыгаться и мешать мне творить добро!

Под ворохом юбок задница оказалась упругой, крепкой, и это Тристану понравилось. Грубые пальцы Тристана крепче сжались на приятной округлости, женщина на его плече взвизгнула от стыда, но инквизитор уже не обращал на ее протесты внимания.

Его обдало запахом ее духом и жаром ее крепкого молодого тела. Романтики в этом вынужденном контакте, разумеется, было ноль, но чувство реальности навалилось остро, как никогда.

В руках у Тристана был не морок, не туман, а живая женщина. Нежная тяжесть ее тела, стук испуганного сердца, бедра, которые инквизитор теперь обнимал более чем откровенно — все это было настоящим, живым.