— Я же сказал! — в отчаянии кричал он, изо всех сил сторонясь Алекса, поджимая пальцы на ногах, втягивая живот. Он словно хотел стать меньше и незаметнее. — Я же назвал имя!

Три пары изумленных алых глаз взглянули на герцогиню, все так же неподвижно стоящую в тени.

— Мадам, — изумленно произнес Тристан, оборачиваясь к молчащей женщине и поднимаясь на ступеньку выше. — Как это нечистоплотно с вашей стороны! Как это понимать?! Человек признался, а вы…

Рука Тристана привычно легла на рукоять меча. Но раньше, чем он успел его поднять, герцогиня со свирепым лязгом выхватила свой клинок, узкий и длинный стилет, который таился где-то в ее платье, и без стеснения направила его в грудь инквизитора.

— Даже не думайте, — с нехорошим удовлетворением в голосе произнесла она, посмеиваясь. — Инквизитор, мой титул — это не просто пышное, ничего не значащее имя, как вы подумали. Нет; это обозначение моих реальных возможностей. И если мы с вами сцепимся, то большой вопрос, кто выйдет из схватки победителем… даже сели вас трое. Вы знаете, что это за меч?

Тристан скоси глаза, рассматривая золотистый светлый клинок.

— Меч Тьмы, полагаю? — вежливо осведомился он.

— Да, в точку, — с нехорошим удовлетворением ответила герцогиня, посмеиваясь. — Один точный укол, инквизитор, например в сердце, или в печень, и ваша безупречная и яростная душа никогда не вернется на эту землю.

— Но и ваша тоже, — вежливо напомнил Тристан. — Я утащу вас с собою в ад, дорогая.

— Вот поэтому, — усмехнулась герцогиня, — вы до сих пор и не были знакомы с теми, кто носит этот клинок. Я первая, кто отважился вам открыться. Потому что я не боюсь вас, инквизитор.

— Даже так, — вежливо произнес Тристан. — Так если вы так могущественны, зачем вы нас привлекли, могу я узнать? Он назвал вам имя, чего ж еще?

— Мне это имя не нравится! — выкрикнула герцогиня, и ее голос громом прокатился под потолком.

— Что значит, не нравится? — вежливо поинтересовался Тристан. — Вы предлагаете его пытать до тех пор, пока он не назовет вам имя, скажем, вашего врага?

— Не нужно отзываться обо мне с таким пренебрежением! — снова громыхнула герцогиня жутким, демоническим голосом. — Я не ярмарочный мошенник, мне не нужны какие-то оправдания и уловки, чтобы уничтожить своего врага! Я могу это сделать так ловко, что вы, инквизитор, и не заметите!

— И вам не стоит отзываться обо мне с таким пренебрежением! — в тон ей громыхнул Тристан. От звука его голоса задрожали стены, посыпалась штукатурка, по беленой поверхности побежали черные змеящиеся трещины. — Какого ж черта вам надо!

— Мне нужна правда! А тот, чье имя назвал этот убийца, просто не мог в названный день и час нанимать его! Он был со мной! Вы хотите, чтоб я поверила в то, что он раздвоился?

— Выгораживаете любовника, мадам? Так бывает; самые близкие люди могут вам обманывать и быть вам неверны, — язвительно заметил Тристан.

— Все-то у вас через койку, младший Зимородок! — прошипела герцогиня насмешливо. — Я прекрасно знаю, как это бывает! Но нет, я беспокоюсь не о любовнике, а о более важных вещах!

— О каких же?

— О своих подданных, которые вручили мне свои жизни и судьбы. Я должна их защищать.

— Я не думаю, что он, — Тристан указал в сторону измученного некроманта, – сейчас чувствует себя очень защищенным.

— Он преступник! Он преступил не только ваш, но и наш закон! И в своем преступлении он признался! А еще он оговаривает другого человека…

— Демона, — ненавязчиво подсказал Тристан, и герцогиня осеклась. — Он называет имя демона. И демон этот слишком часто мелькает в этой истории.