Мейз прикрыла горящие глаза. "Не плачь. Не плачь. Не плачь".

– В десятом классе я достигла апогея стресса и ненависти. Последней каплей стало, что его избили на моих глазах, – дрожащие руки сжали ткань джинс. – Я кричала на всю улицу… "Пожалуйста, не надо". Но тот человек не остановился. Кровь летела. Никто не выходил. Даже мама…

Губы дрожали, Мейз поджала их, закрывая глаза. "Он мёртв. Ты убила его."

– Я не могла видеть его пьяного. От истерик я тряслась настолько сильно и долго, что мама начинала на меня кричать. Хм, я защищала её постоянно, но она почти никогда не приходила на помощь мне, – вдруг усмехнулась Мейз. – Она просто кричала на него утром. Даже когда он бил нас.

Слезы больше не текли. Мейз абстрагироваться от того, что говорила. Воспоминания пролетали перед глазами.

– Я даже говорить не могла, сразу ревела… Поэтому сбежала на полгода к бабушке с дедушкой. Летом конечно вернулась домой, отец закодировался. А потом зимой умер дедушка… Отец вновь начал пить. А потом умерла и бабушка… – "не останавливайся. Чем быстрее скажешь, тем быстрее всё забудешь." – Отец стал невыносим. Ненависть во мне стала настолько высока, что я… – Мейз подняла голову и посмотрела на внимательно слушающую Соул, – убила его.

Образовалась тишина. Соул слегка покивала, понимая и причину, и следствие. Мейз же почти тряслась. Их приходило сжимать всю себя в груди, не дышать, чтобы остановить накатывающую истерику. "Всё в порядке. Ты в порядке."

– Да, Мейз, детство у тебя было не очень, – наконец заговорила Соул. Мейз едва не фыркнула: "Слабо сказано". – Возможно, в следствие этого всего, всей своей ненависти и злости, ты разбудила в себе дремлющую силу. Такое бывает.

Девушка просто кивнула. Всё было не так. Она перерезала свои вены и продала душу дьяволу, подчинённые которого теперь хотят её забрать.

– Ладно, более подробно мы разберём твоё детство на следующих занятиях. А теперь скажи, как ты чувствуешь себя?

"Ужасно, отвратительно".

– После убийства я почувствовала лёгкость. Я была наконец-то свободна, – она даже улыбнулась, но потом поникла. – Но груз убийства навалился на меня, я поняла, что совершила. Меня посадили за решётку… Я буквально была в клетке.

"Я до сих пор в ней".

– Сейчас… Я будто подавлена. Я понимаю, что нахожусь в лучшем месте, но… – она вздохнула, заламывая пальцы.

– Все равно тяжело, – подсказала Соул. Мейз кивнула.

– Я продолжаю двигаться дальше только потому что меня тянут. Новое место, сверхъестественное вокруг. Мне интересно. Ещё Сандра, – всё же решила упомянуть её девушка. Соул кивнула, понимая, о ком она говорит. – Она не очень эмоциональна, но хотя бы не задаёт лишних вопросов. С ней комфортно.

– Это хорошо, – психолог сделала очередную пометку в своём блокноте. Мейз больше не говорила, значит, ответ на этот вопрос она дала. И психологу, и самой себе. – У меня есть ещё один вопрос, если ты позволишь, – Соул села поудобнее и внимательно посмотрела на Мейз. Та кивнула. – Это связано как раз с проблемами в магии. Ты вызываешь огонь.

Барнс сама не знала причину.

– Что ты испытывала в тот момент?

– Ненависть, – ответила она почти без раздумий.

– Что вызвало ненависть в том человеке?

– Он был пьяный в стельку. Это напомнило мне отца и весь ужас, который я пережила. Я была полна энергии и какого-то счастья, но меня заперли, поэтому я также была зла.

– А на уроке ты вспомнила, что испытывала в прошлый раз?

– Да.

Соул кивнула, делая ещё одну пометку. Да, ей предстоит много работы. Им обеим.

– Что ж, Мейз. Спасибо за откровение. Надеюсь, что ты не чувствуешь себя слишком тяжело? – кажется, она действительно была этим обеспокоена.