Если Лимб был просто безобразным, то Мамон отвратительным. Как выдержать всю неделю с ним?! Её тошнило при виде него.

– Конфетка, съешь пироженку, – отвратительно-сладко протянул демон, появившись перед ней в коридоре. Но Мейз, которая буквально сбежала от него на обеде, пролетела мимо.

– Отстань от меня. – прошипела она через плечо. Благо в коридоре никого не было.

– Нехорошо отказывать взрослым, конфетка.

– А демонам вполне. – выплюнула она и без стука ввалилась в кабинет психолога. – Здравствуйте, извините, – выдохнула Мейз.

– Здравствуй. Проходи, – женщина указала на кресло перед ней.

У психолога был не большой кабинет, во всё том же стиле, что и вся академия, но более спокойном и приятном. Не то что её противные зелёные стены.

Мейз села на кресло куда более расслабленной. Сможет ли она умереть от омерзения? Неужели, в этом план Мамона?

– Выглядишь, как будто бежала от кого-то, – озвучила свою мысль женщина.

– Если только от времени. Боялась опоздать.

Женщина продолжила спокойно смотреть на Мейз. По ней абсолютно было не понять, о чем она думает.

– Что ж, Мейзакин, – добродушно улыбнулась психолог, но проследила невольную реакцию девушки на своё полное имя. – Меня зовут мисс Нали Соул. Уточни, как мне стоит обращаться к тебе.

– Можно просто Мейз.

– Хорошо, – кивнула Соул, делая пометку в блокноте. – Как себя чувствуешь?

– Вам в общем смысле или конкретно сегодня? – потому что ответы отличались.

– Для начала сегодня, – улыбнулась она. Мейз задумалась. "Врать убедительно".

– Думаю, что сегодня я в относительном порядке, – уверенно сказала Мейз. Соул кивнула.

– Как тебе академия? Одноклассники хорошо тебя приняли?

– Всё хорошо, спасибо. Я довольна местом, в котором оказалась. Во всяком случае, это намного лучше того, где я была, – почти правда.

Мейз выбрала определённую тактику во лжи. Она прочитала достаточно книг в своей жизни, чтобы знать определённые вещи. Когда врешь – не отводи взгляд, выгляди уверенно. А так же вместе с ложью говори правду, а желательно ту, которую твой собеседник уже знает.

– Всё было настолько плохо? – поинтересовалась Соул.

– Я убила отца из-за ненависти к нему, так что думаю, да, – "сейчас она будет спрашивать, что он делал".

– Что он делал?

Мейз на секунду захотелось отвести взгляд в сторону и посмотреть в невидимую камеру, будто она в телешоу. Но пришлось сидеть ровно.

– Сломал меня, мою психику, мою жизнь, – холодно высказала Мейз. Психолог ничего не говорила, давая ей возможность выговориться. – Он пил сколько я себя помню. Когда мне было в районе десяти, то постоянно разговаривал со мной. Весь этот пьяный бред: "я ж люблю тебя", "вы не любите меня", "вставай, буду учить тебя драться" и главное: "береги себя для того самого", – почти с омерзением выплюнула Мейз, глядя в никуда. Перед глазами стояли воспоминания. – Мне было десять. Я понимаю, половое воспитание важно, но не каждый раз повторять одну и ту же фразу. Я даже из дома не выходила и не с кем не гуляла, чтобы он так рьяно вбивал это в мою голову.

По щеке потекла горькая, как сама её ненависть, слеза.

– Я разговаривала с ним, пока он не засыпал. Это была моя функция в семье, – усмехнулась она огорченно. – Мама меня не спасала, – Мейз задержала дыхание от осознания, что и мама была, в какой-то мере, не лучше отца.

– С возрастом ситуация изменилась? – Мейз вскинула голову и посмотрела на Соул. На секунду она забыла, что вообще говорила с ней.

– Стало только хуже. Я боялась идти домой, где-то с тринадцати я каждый день думала себя убить. Я молилась, чтобы он сегодня не пил, тихо заходила в квартиру. Если его не было, я могла расслабиться, но при этом всё равно быть в напряжении. Когда подходило время к его приходу с работы, то я буквально вся тряслась. Если он не приходил, то весь ужас начинался сначала.