Панический мозговой штурм Рийго развеяли первые выстрелы, обратившиеся бойней. Припав на колено Аги, выцеливая один из суставов ближайшей конечности, выпустила две короткие очереди, разорвавшие хитрыми запрещёнными боеприпасами бронированные кожухи, чуть повредив движущие механизмы, пошедшие искрой да скрежетом.

С завидной прытью крутанулась под брезентом башня, скинув матерчатую преграду обзора, и юноша с высоты полета свободного Б.П.Л.А. узрел черно-серой камуфлированной окраски продолговатый головной модуль – башню, венчающую хитрую систему шасси, собравшей воедино приводами, рамами и поршнями конечности. Изогнутый преломлением брони, вытянутый вперед клюв треугольной формы в довесок к прочим напастям, пестривший кубиками динамической брони. Слева к башне примыкало шестиствольное чудище, а справа барабанного типа пусковая установка. Небольшим козырьком прикрытая оптическая линза визора на самом конце модуля блеснула адовым венозно-кровавым свечением, а ствол, теряющийся в сочленениях корпуса прямо под ней, харкнул размеренной канонадой, вчистую разнеся угол ангара, обнажив в бетонной плоти костяки арматуры, далеко расшвыряв шрапнелью обломки.

Ведущей, к облегчению Рийго, там уже не было! Камера Агидель отобразила бегущую вокруг сооружения девушку, норовившую зайти с другой стороны.

– Стой! – определив амплитуду продвижения Карачуна, ломанувшего, перебирая лапами, к противоположному концу ангара, из-за которого вот-вот должна была показаться девушка, связался с ней Рийго, в ответ услышав только: Вали оттуда!

Вторых просьб и заискиваний не потребовалось, тем паче свободный дрон, вильнув манёвром уклонения, пропустил мимо себя отстрелянную пусковой установкой карачуна ракету, стремительно чертя конденсационным следом небеса набиравшую высоту.

Теперь скалолазные подвиги пушистых верхолазов – бельчат повторил Рийго, сам после и не помнивший, как преодолел каменистый барьер своего могильничка, петляя меж серых стволов сухарника, устремившись глубже в чащу.

Запоздалое озарение об оставленном пистолете и вся горечь утраты табельного смылась разрывом и огненной круговертью, воцарившейся на месте прошлой дислокации оператора, ей вторили и прочие взрывы, виднеющиеся через мертвую пущу за стенами базы. На раз вразумив – радиотрансляции под эмбарго, оператор, присев за раскидистым пеньком, вернулся, восстановив синхронизацию к дрону, парящему над баталией.

Видывал Рийго пару кинолент, снятых в честь долгой освободительной войны народов Калевалы и Суоми! И творящееся на аванпосте безумие не уступало им масштабам по спецэффектам. Длинные, практически бесшумные очереди импульсных винтовок Гекат, свист ручного пулемёта Эйно, словно лазером прошивавшим базу, почти терялись в канонаде тяжёлых орудий карачуна, застывшего на месте, раскинув широко лапы, дико вращавшего башней на тристашестьдесят градусов, переключаясь с целей.

Эйворы, Ловкач и здоровяк, перебежками меняя огневые точки, тут же разрываемые попаданием тяжелых снарядов или выжженные своеобразным артобстрелом ракетной установки, едва успевали оцарапывать робота, только их число спасало стримеров от неминуемого уничтожения. Но вот укрытия: контейнеры, модульные здания казарм и остовы старых автомобилей таяли на глазах, медленно, но верно обращаясь в изрешеченный утиль или пожарища, всё меньше оставляя места для манёвра.

К леденящему душу ужасу Рийго, отчего-то в синхронном обстреле карачуна не участвовала Аги, а задняя часть ангара, пронизывая естество липкими нитями страха, обратилась в чадящую смогом россыпь обломков, обнажившую внутренний сокрытый бетоном каркас металлоконструкций, нерушимого вида основание внутренних стен, явно бункера, цельных платов желтоватого победита. Но нет, вернув разуму ясность, он вышел из полной синхронизации с одним БПЛА, окинув куб энграммы в глубине разума, сьемка с закреплённого за Агидель дрона продолжала вестись.