Попаданка в перьях. Истинная для дракона Кира Дрон

Летний солнечный денёк, зеленая травка и деревца украшают скучные серые домики, которые, очевидно, были построены пару-тройку поколений назад. Дамы в шикарных, по местным меркам, нарядам с жабо и кринолинами под белыми кружевными зонтиками спокойно ютились с крикливыми торговками и грязными нищенка, к которым в обычной жизни брезговали подходить лишний раз.

Мужчины тоже не отставали от тусовки. Франты в цилиндрах, покручивая кончики усов, кудахтали о падении нравов и непристойном поведении, не забывая поглядывать на двух юных вдовушек-подружек, похоронивших пожилых муженьков и сейчас привечая солидных мужчин в своих домах на «чаепития». Так народ тихого неприметного городка Устихан называл встречи спонсоров и честных тружениц эскортной профессии.

Работяги и фермеры уже третий день отмечали такое знаменательное для города событие, как сожжение ведьмы на костре. Кажется, что мужики так даже рождение своих детей и смерть любимых родственников не праздновали. Детвора носилась в догонялки вокруг добротно сложенного костра, в перерывах успевая облизывать сахарных петушков на палочке, которые, между прочим, почти мёртвая нынче ведьма научила делать их пекаря. А этот мерзавец, наварившись на петушках, не захотел делиться прибылью и сдал бедную меня инквизиторам!

Запах дорожной пили смешивается с ароматом навоза из ближайшей конюшни, рядом с которой довольный собой сын конюха. Рыжий, плешивый, бесконечно потеющий от жары, с гнилыми зубами и огромным самомнением. Он тоже приложил свои потные ручонки к моему обвинению, когда получил по этим самым ручонкам, пытаясь облапать меня ниже поясницы.

И вот стою я привязанная к небольшому брёвнышку в порванном светлом платье, из-под которого выглядывают синяки и кровоподтёки от допросов инквизитора. Сухие ветки старательно скручены в связки и разложены вокруг меня. А инквизитор в смешной шляпе с широкими полями и длинными перьями вышагивает перед помостом, рассказывая, какие ужасные преступления я успела совершить, прожив почти два года в этом замечательном городишке.

В общем, люди требовали хлеба и зрелищ. Мне же хотелось обратиться к словам небезызвестных классиков. Как я докатилась до жизни такой? Что ж…

Мою историю стоит начать вводной информации. Зовут меня Елена Затонская. Умница, красавица, необделанная харизмой и философскими мыслями. Блондинка среднего роста с правильными чертами лица, пухлыми губами и приятными формами тела. Небольшая грудь и широкие бёдра. Но была и фишечка, которая в любой новой компании вызывала восторг и живой интерес ко мне. Родилась я с гетерохромией, один глазик у меня бледно голубой, а второй – карий. На контрасте очень интересно выглядело. Кто ж знал, что такой внешний прикол окажется прямым показание для сожжения на костре?!

К своим двадцати пяти годам успела закончить школу и университет по специальности педагога, умудрилась поработать в торговой компании и кол-центре банка. Но все эти работы с графиками и неадекватными людьми наводили тоску и расшатывали нервную систему. Так после очередной тяжёлой недели в качестве телефонного помогатора друзья пригласили замученную жизнью Лену в поход с палатками в лес за сто километров от нашего городка.

Я посопротивлялась да и согласилась. Компания подобралась весёлая. Мы купались в озере, жарили шашлычки и пели песни под гитарами. Идеально… если бы не трёхтонный бурый мишка, решивший, что он тоже не прочь поужинать глупышками под проникновенную музыку.

Помню боль, крики и металлический запах крови. Кажется, медведь откинул меня в сторону от костра, разодрав попутно когтями грудь и живот. Ещё помню, что было мне очень обидно, что совсем немного не дотянула до законного отпуска да так и не съездила на долгожданное море.

В следующий раз я очнулась снова в лесу на берегу узкой речушки. Заметила, что почему-то ничего больше не болит, и принялась себя осматривать. На изодранной поперёк серой футболки запеклась кровь. Раны как по волшебству затянулись, оставляя после себя белёсые шрамы новой кожи. В волосах путались сухие ветки и листья.

Окружающее пространство не вызывало никакого отклика. Да и с моим топографическим кретинизмом даже по картам в смартфонах иногда сложно ориентироваться, что уж говорить о дикой местности. Травка зеленеет, солнышко блестит, ручеёк булькает. А следов моих друзей и бурого мишки видно не было.

– Интересно, куда меня занесло? – спросила я у себя, свято веря в то, что проблема, оформленная в текст и высказанная в слух, имеет гораздо больше шансов на разрешение. – И как отсюда добраться до дороги или людей?

Пока головушка перебирала варианты самостоятельного спасения, я сняла с себя чёрную толстовку на молнии, а потом и любимую футболку. Хотелось выкинуть пострадавший предмет гардероба, но кто знает, сколько мне ещё плутать по местной флоре. Было решено надеть футболку задом наперёд, дабы не светить своими не сильно выдающимися прелестями. Также, обратившись к историческим познаниям средней школе о заселении древних людей у водоёмов, путь вдоль реки был выбран как наиболее успешный.

Иду, любуюсь видами, с опаской поглядываю в кустарники и меж деревьев. Ещё раз наткнуться на агрессивную дикую живность не очень-то и хотелось. Я хоть и причисляла себя к разряду неунывающих, но в данной ситуации мечтала о горячей ванной, вкусном ужине, доходчивых объяснений произошедшего и живых ребят… Перед тем, как я потеряла сознание от кровопотери, чётко видела, как одного из мальчиков топтала мохнатая туша, параллельно махая когтистыми лапами.

– Надеюсь, вы все в порядке.

Время подходило к вечеру. Очень хотелось есть. С водой таких проблем не было. Поборов брезгливость и страхи современного человека перед микробами и бактериями, жажда благополучно исчезла после нескольких глотков прохладной жидкости из реки. На кустарниках по дороге росли незнакомые ягоды, которые манили своими аппетитными красными и чёрными боками. Есть их было ещё опаснее, чем пить грязную воду. Но в целях бережливости и запасливости я собрала ягоды по карманам толстовки на случай, если так и не смогу выйти к цивилизации в ближайшие дни.

Стоило солнышку спрятаться, как активизировались насекомые. Твари разных размеров, форм и окрасов буквально ломанулись на меня, девушку идеальной комплекции, стараясь видимо сожрать заживо. Плотные лосины и накинутый капюшон практически не спасали от укусов. В тот момент вспомнился чей-то рассказ о съеденном заживо туристе, решившем испытать свои силы загадочными лесами тайги.

Следовало бы развести огонь, но, не имея при себе ни спичек, ни сухих полешек, вряд ли получилось бы. Отмахиваться от насекомых веткой с листьями лишь немного спасало ситуацию. Всё тело горело и чесалось от укусов. Я уже не понимала, мне действительно плохо от многочисленных ранок или же организм в порыве паники и аллергической реакции решил меня простимулировать к выживанию. И вот! Бегу! Кричу! Грозно размахивая руками с ветками какого-то незнакомого кустарника.

– Не дамся, супостаты! Комары недобитые! Выберусь отсюда, сожгу вас всех вместе с лесом! И всё равно, что посадят меня потом! Главное – вы передохните!

Воинственные возгласы добавляют адреналина и поддерживают уставшую от невесёлых дум волю. Капюшон закрывает обзор, высокая местами трава путается в чёрных кроссовках. Два падения меня не останавливают, а даже наоборот стимулируют разгорающуюся в груди злость. Мокрая обувь и разодранные до крови колени отходят на задний план перед желанием пережить эту ночь, а утром наконец найти укромное местечко или всё-таки добраться до людей.

Резко происходит две вещи. Я на приличной скорости врезаюсь во что-то твёрдое и тёплое и, вскрикивая, падаю на спину, широко раскинув руки с зажатыми ветками в стороны. Во-вторых, преследовавшие меня насекомые исчезли. От переутомления казалось, что тварюшки, зависнувшие в паре метров от меня, недовольно пищат, глубоко разочарованные тем, что сытный ужин в теле такой красавицы, как я, оказался им недоступен.

– Выкусите, – пытаясь отдышаться ответила я, показывая насекомым средний палец.

Лёгкие горели от глубокого дыхания холодным воздухом, ноги забились от быстрого бега, а колени с каждой секундой саднили всё сильнее. Не хотелось ничего, кроме сна и еды. Ещё не возникало желание разобраться, во что же я врезалась и почему комарьё опасается подлетать ближе.

– Хоть бы не медведь, хоть бы не медведь… – продолжала я шептать, приподнимаясь на локти и вглядываясь в темноту. – Лучше бы медведь, – поперхнулась всё-таки воздухом, стараясь не делать лишних движений.

Передо мной стояла скала метра три высотой. Обычная тёмная глыба. И спросите меня вы, чего же я тогда так испугалась, что даже бурый мишка стал чуть ли не долгожданным гостем? Большие горящие голубым светом глаза с вертикальными зрачками и здоровая пасть с двумя рядами острых зубов, подсвеченных как будто из нутра новой опасной зверюшки.

– Не ешь меня, пожалуйста, – прошептала я, жалостливо похныкивая, – я не вкусная, даже комары решили, что я не достойна утолить их голод.

Монстр насмешливо фыркнул, рассматривая неожиданного гостя, и, убедившись, что угрозы девушка для него не несёт, отвернулся. Через некоторое время в лесной тиши раздалось утробное сопение большого монстра.