Бармен-демон напомнил мне горячего латиноамериканца из дешевого голливудского блокбастера. Узкая белая футболка, синие потертые джинсы, ослепительная улыбка и нахальные манеры прилагались к классическому облику дэлима.

– Что будут наши красавицы-валькирии? – бармен наклонился к нам, облокотился на стойку и лихо заломил бровь. Я заметила, что на левой скуле у него несколько точечных шрамов, словно от удара шила.

Впрочем, ничего удивительного. Знакомство с Маританной и ребятами из нашего потока дало понять – если демон без шрамов, видимо, он просто сделал много пластических операций.

– Мне чего-нибудь очень крепкого, – отозвалась Гвен. – А девушке, – она бесцеремонно ткнула в меня пальцем и хихикнула. – Легкий коктейль.

– Какой? – улыбка дэлима расширилась, когда он перевел на меня пронзительный темно-синий взгляд.

– У вас глинтвейн с черникой готовят? – без особой надежды спросила я.

– Разумеется.

– А грог?

– Тоже.

– Давайте оба.

– Сию минуту.

***

Сколько же я перепробовала коктейлей? Черт его знает…

Я сбилась со счету после седьмого заказа Гвен. Она твердо вознамерилась «напоить закостенелую трезвенницу». А когда Гвен приходила в такое расположение духа, спорить с ней было также бесполезно, как спорить с ураганом Катрина, что налетел на ваш город.

Самое странное, что я едва пригубила каждый из коктейлей, и вдруг совершенно поплыла…

Тут бы мне и насторожиться. Но интуиция, усыпленная задушевными девчачьими разговорами и убежденностью Гвен, что я – «стопроцентный параноик» давно не подавала признаков жизни.

Гвен была уже изрядно навеселе, когда к нам поочередно присоединились Эльвира, Игната и Марина.

Девушки тоже решили расслабиться и первым делом направились в бар. Видимо, их первые лекции прошли также незабываемо, как и наша.

Заметив нас, валькирии подсели, не задумываясь. Казалось, наша теплая компания давно веселится вместе. И уже очень давно дружит.

***

– Вообразите! Нам с Эльвирой пришлось читать лекцию… только оборотням-пантерам! – воскликнула Марина, отхлебнула сухого вина и легким взмахом руки опрокинула очередной бокал… Эльвиры. Я и глазом моргнуть не успела, как он со звоном прокатился по столу и сорвался на пол. Эльвира обреченно вздохнула. Игната степенно, но очень своевременно поднялась, чтобы и сосуд, и напиток пролетели мимо. Дзиннн… По серым плитам разметались осколки. Остатки вина тугой струей подкатились к краю стола… Кончик ее набухал и набухал, пока ароматная жидкость ручейками не устремилась на пол.  Кап-кап-кап…

– …Заходим в аудиторию, а там будто бы одни мулаты… –  вещала, покачиваясь, Марина, словно бы ничего и не случилось. –  Ну прямо, как на платных курсах в моем старом Вузе.

– А у меня было совсем скучно, – вздохнула Игната, отходя от стола. К нему шустро подскочила уборщица-демоница с двумя ведерками, совком и лентяйкой наперевес. Одно движение ее руки – и осколки оказались в совке, второе – и лужи пропали с пола, третье – и липкие разводы исчезли со стола. Кажется, наблюдательная дэлим, просто далеко от нас не отходила. Понимала, что Марина – главный производитель мусора в зале. Практически монополист. Она давала фору даже очень шумной и очень шебутной компании тигров и людей за столиком неподалеку.

Мне эта «могучая кучка» не понравились сразу же.

Ни тигры, ни люди почти не пили и не ели, а если и пили, то исключительно соки и воду. Зато шумели громче всех и так бешено жестикулировали, что ближайшие соседи отодвинули столики.

Трое молодых темноволосых тигров, почти такие же мощные, как и Лиас, внешностью и темпераментом походили друг на друга, как родные братья. Один, с синяком во всю щеку, беспрестанно вскакивал и молотил кулаками по столу. Дважды его увесистый кулак отправлял пустые стаканы в полет над залом. Другой, с длинными ссадинами на лбу, вскакивал тоже, и всякий раз ронял стул. Когда несчастный предмет мебели ворчливо скрипнул и развалился на куски, тигр взглянул на него с нескрываемым удивлением и преспокойненько взял другой. Третий все время потирал шею, словно недавно потянул мышцу. А когда хотел привлечь внимание остальных, звонко хлопал себя ладонями по бедрам. Четвертый – темно-русый тигр выглядел заметно старше остальных и вел себя не так вызывающе. Грузный и обрюзгший, он то и дело нервно приглаживал редкие волосы и обкусывал сломанные ногти. Но, если молодые тигры начинали слишком уж буйствовать, «старший» медленно поднимался и утробно рычал: «Ша!». Да так, что стаканы и графины звенели на соседних столиках еще минут десять.