Восьмерка людей вела себя потише и поспокойней. Четверо смурных долговязых парней – среди студенческой братии таких пруд пруди – все чаще кивали и поддакивали «наставникам». А самим «наставникам», как и обрюзгшему оборотню, явно перевалило «за сорок». И трое из них с каким-то ну просто благоговением смотрели на четвертого, с трепетом ловили каждое его слово. Поджарый и крепкий, под стать молодым тиграм, «гуру» и впрямь очень выделялся среди остальных. Темные кудри его благородно посеребрила на висках седина, на левой мочке виделся прокол для серьги.

Мне сложно было представить – что делали эти существа за одним столиком. Точнее даже за двумя – молодые тигры придвинули их друг к другу, когда компания рассаживалась.

А еще я заметила одну интересную деталь. У каждого из шумной компании «гитролюдей» на рубашке, толстовке или даже жилетке был капюшон.

– Давайте выпьем за нас с Лилеей. Мы с честью выдержали лекцию для смеш-группы. Выжили в ледоходе и потопе! – Гвен икнула, тяжело поднялась с места и провозгласила тост так громко, что соседи тоже нами заинтересовались.

Почему-то мне это сразу же не понравилось. В груди екнуло, и тревога холодом разлилась в животе.

Марина резво вскочила следом за Гвен. Стул ее опрокинулся на пол и с тихим скрежетом проехался по камням. Притормозил через два столика от нас.

Привычным жестом смахнула девушка-катастрофа со стола аж четыре бокала с вином. Еще один – с зеленым коктейлем – его уже в третий раз заказывала рисковая Эльвира. Со второго раза она еще не поняла, что данный напиток никогда не попробует… Во всяком случае, не в этот раз.

Дзиннн… Доннн… Доннн… Дзиннн…

Последним звякнул, встретившись с полом, игнатин бокал с виски. Сама Игната ловко, но, как обычно без суеты, вышла из-за стола. Осколки разметались под ее стулом и вокруг, напоминая россыпь льдистого крошева. Разноцветные лужицы выпустили тонкие лучики ручейков, и они резво устремились в стыки между плитами.

Уборщица подскочила к нам в мгновение ока. Традиционно-отточенным движением смела мусор и смыла с пола пестрые остатки алкоголя. Последним штрихом бросила на Марину взгляд, в котором так и читалось: «Когда вы уйдете, мы закатим пир на весь мир».

– ЗЗЗвините, – с трудом ворочая языком, промычала девушка-катастрофа в сторону демоницы. Но та даже не обернулась. Решительно удалилась, зазывно виляя бедрами в коротеньких черных шортах. Марина пожала плечами, немного покачалась и залпом выпила еще одну «отвертку».

Девушка-катастрофа и Гвен благополучно сели. Вернее, Гвен благополучно, а Марина безнадежно забыла, что стул ее пустился в путешествие по залу. Плюхнулась на место, где он стоял, приземлилась на пол и ошарашенно заморгала, оглядываясь так, будто впервые видит бар, и нас тоже. Некоторое время Марина восседала на полу, словно бы не понимая – что случилось и почему. Тяжело поднялась, опираясь о столик, и он опасно накренился. Я дернулась, Игната спокойно вытянула вперед руку, будто бы говорила: «Разберемся». Навалилась на столик всем телом, и он встал как вкопанный. Кряхтя и пошатываясь, Марина огляделась снова. Без единого слова, вопроса схватила у ошарашенных соседей незанятый стул. Приложила его к ягодицам и вприпрыжку вернулась на место. Будто бы опасалась нового невероятного исчезновения мебели.

И тут возле нас появился официант. Если честно, проведя в баре несколько часов, не меньше, я и предположить не могла, что они тут вообще «водятся».

Невозмутимый длинноносый медведь-оборотень в каждой руке нес по подносу, до отказа заставленному бокалами, рюмками и графинами. Алкогольные напитки всех цветов радуги – мутные и прозрачные, с зонтиками и дольками лимона покачивались из стороны в сторону.