7. Глава 7

ГЛАВА 7. С корабля на бал или валькирии в отрыве

– Нет, ты только подумай, какие же гады эти составители расписаний! – воскликнула Гвен, когда мы вышли из корпуса на мощеную неестественно-синими булыжниками дорожку. По соседству с пирамидками можжевельника распустились большие алые цветы, похожие на маки. И аромат нектара немного подсластил горечь нашего знакомства с потоком.

– Этому пантере дали нормальных студентов! А ведь он полуживотное! Мужики и так полуживотные! А тут еще кошачья половина… Ну ты поняла, – понесло Гвен. Длинные язвительные пассажи в адрес мужчин вообще и конкретных, в частности, были ее любимым хобби. А заодно лучшим способом сбросить негатив. – Мало того, что многие из его студентов люди, так они еще и физику знают! А нам кого подсудобили? Ну вот везде одно и тоже! Где говоришь это кафе?

– Где-то в круглом корпусе. Там, где наша кафедра.

– Ну ты только подумай! – Гвен свернула в нужном направлении и снова села на любимого конька. Она во весь голос возмущалась вверенным нам потоком даже при самих студентах, и всю дорогу из аудитории. – В какой Вуз не устроюсь – везде оно и тоже. Эти составители расписаний, похоже, отдельная раса. Только не сознаются. И явно тоже демоны, безрогие только. Или им рога еще до нас пообломали. Нет! Ну ведь всегда подсовывают новичкам самых неучей и хулиганов! Нет, мне срочно нужно выпить и успокоиться.

Кто же знал, что эти слова Гвен – шаг к краю пропасти. А мое нежелание выпивать и успокаиваться, на самом деле, последний крик интуиции, окончательно и бесповоротно задавленной усталостью.

Шар-здание гостеприимно отворило двери.

Без перехода Гвен подскочила к тигрице-преподше. Она стремительно неслась мимо. Но оклик Гвен «Можно вас!», услышали, наверное, все в радиусе трех этажей. Тигрица вздрогнула и резко притормозила. Кажется, приятельница, как и я, стремилась больше общаться с равными, нежели со студентами. Хотя они сновали мимо оголтелыми ватагами, а коллег требовалось еще выловить. Да и одевались многие преподы так, что почти не выделялись на фоне студенческой братии.

Фигурой тигрица очень напоминала пловчиху. Высокая и плечистая она возвышалась над Гвен на полголовы. Хотя приятельница скакала на двадцатисантиметровых шпильках, а тигрица вышагивала в черных лодочках на плоской подошве.

– А не подскажете, где тут кафе? – озадачила незнакомую преподшу Гвен.

Тигрица оглядела с ног до головы сначала ее, а затем и меня. Я ожидала очередного подвоха. После Маританны в дружелюбие местных верилось с огромным трудом. Но тигрица просияла искренней улыбкой, показав едва заметные клыки, и предложила:

– Это на верхнем этаже. Давайте провожу?

Мы дружно закивали.

***

– А тут лифты считаются адскими устройствами, что ли? – недовольно пыхтела Гвен, поднимаясь за провожатой на одиннадцатый этаж. Тигрица бежала по лестнице так легко и быстро, что даже я едва поспевала. Приходилось постоянно держать в поле зрения ее темно-русый хвостик.

– Нет, почему же, – провожатая обернулась к приятельнице, и в ее серых глазах мелькнуло сочувствие. – Есть тут лифты. Просто они в свернутом пространстве. И не все их видят. Вернее, даже не так. Поначалу их не видит никто. Потом, по мере того, как раскрываются способности, некоторые начинают видеть. Но уже настолько привыкают ходить пешком, что забывают пользоваться.

– Ты, чего, с ключами к вахтерам не бегала? – удивилась я в спину Гвен.

– Я просила симпатичных молодых аспирантов взять за меня, – с вызовом заявила приятельница, гордо вскинув голову.

– Наши вахтерши умерли бы, но не отдали ключи, – хихикнула я, когда наша троица очутилась в холле двенадцатого этажа. – Ключи к банковским ячейкам, и те не так стерегли, как ключи от наших аудиторий.