Но слова о родителях кольнули в самое сердце. Сообщили им уже, или еще нет? В деревне, откуда я в свое время уехала в Питер, до сих пор проблемы со связью. Бедная мама, бедный папа! Они ведь даже не знали о том, что я схватила пневмонию – не хотелось тревожить их понапрасну. Тогда я не сомневалась – болезнь отступит, ведь мне всего-то тридцать шесть, а здоровье как у двадцатилетней. Было.

— Вот. — С нами вновь поравнялась Лаисса. Она протянула мне флягу. — Это вода. — Уточнила девушка, когда увидела выражение моего лица.

Покрепче вцепившись в Губерта (но, не получив от этого ни капли удовольствия), я осторожно вытянула руку и взяла у нее флягу. Три больших глотка свежей воды оказались самыми вкусными на моей памяти.

— Спасибо, — я возвратила ей флягу, улыбнулась, но лицо Лаиссы оставалось таким же холодным и подозрительным.

— Добрались, — сказал догнавший нас Йен.

Я подняла голову. За ущельем, на вершине горы стояла каменная твердыня.

Когда Лаисса произнесла слово «замок» я вообразила нечто вроде большой усадьбы, но как только мы миновали ущелье, нашим глазам предстала самая настоящая крепость. Зубчатые стены из серого камня, круглые сторожевые башни, увенчанные острыми черепичными крышами, арочные галереи и крохотные окошки-бойницы. Это и правда был самый настоящий средневековый замок.

Насколько я могла судить, мы выехали к его боковой стороне – дальше колея убегала вправо, и скрывалась за небольшим пригорком, поросшим мелкой травой.

В свое время я повидала немало замков: будучи студенткой несколько раз ездила на каникулах в лингвистические лагеря в Европе. Помимо занятий английским, программа включала экскурсии, куда, входило ипосещение замков.

Повзрослев, начала путешествовать самостоятельно – благо, доходы позволяли. В одной из таких поездок я познакомилась с Максом – он споткнулся о мой чемодан в аэропорту Антверпена. Содержимое бумажного стакана с капучино оказалось на моей футболке, а Макс на полу – не устоял на ногах. Как позже шутил он сам – чемодан был не при чем, его сбила с ног моя красота.

— Жива там, что ли? — Губерт потряс меня за плечо.

Я не ответила – взгляд был прикован к серой громаде на склоне. Замок казался продолжением скалы: серые камни сливались с ней, как если бы стены и башни выросли прямо из гранитной тверди.

Выходит, это дом Лаиссы? Такой вывод я сделала на основании того, что мужчины обращались к ней «леди», но допускала, что могу ошибаться.

Лаисса тем временем пришпорила лошадь и понеслась вперед. Губерт и Йен последовали за ней.

Теперь мы неслись так быстро, что я едва держалась на крупе, и была вынуждена прильнуть к Губерту. Судя по довольному смешку, он не имел ничего против.

Грунтовая колея сменилась вымощенной плиткой подъездной дорогой. Пока я болталась, как тряпичная кукла, успела заметить, что серый камень растрескался от времени, на стыках плит зеленела трава, а некоторые отсутствовали вовсе.

— Стоооой! — зычный бас прозвучал прямо над ухом.

Он с силой натянул поводья, и лошадь, фыркнув, остановилась. Меня вновь тряхнуло, но грязная ручища Губерта не дала упасть.

Я подняла голову. Перед нами устремлялась вверх стрельчатая арка, отгороженная от внешнего мира железной решеткой. По ту сторону находился внутренний двор, но разглядеть его не получалось – только стены из серого камня, арочная галерея на первом этаже и одинаковые квадратные окна на втором.

Раздался скрежет, и решетка натужно поехала вверх. Судя по тому, что никто из троицы не возвестил о прибытии, нас увидели дозорные. Значит, замок охраняется. Собственно, что здесь удивительного? Я вспомнила, как новые знакомые упоминали какое-то имя. Мортен? Или Мортис? А меня приняли за его шпионку. Стало быть, им есть, кого опасаться.