Все болит, и я боюсь пошевелиться, опасаясь, что что-нибудь сломаю.

Теплая жидкость стекает по моему лбу и капает на щеку. В нос ударяет металлический запах крови…

Я поднимаю руку, чтобы потрогать кожу головы, и морщусь от боли, обнаружив на затылке рану.

Осторожно приподнявшись, я убираю волосы с лица и провожу чем-то теплым и влажным по длинным шелковистым черным прядям, уверенная в том, что это моя кровь.

Повязка с глаз исчезла!

Я провожу руками по полу в поисках, но ничего не нахожу.

Громкие шаги приближаются, и я замираю, чувствуя, как по позвоночнику пробегает страх.

Морт вернулся!

4. 4. Милана

— Закрой глаза! — громогласно произносит Морт, и я слышу, как он бросается ко мне.

Сердце колотится, я вытягиваю руки перед собой, чтобы защититься от его гнева.

Он останавливается, как только достигает меня.

Что-то касается моего лица, и я вздрагиваю, ударяясь затылком о твердую поверхность, которая, как я полагаю, является стеной.

— Не двигайся! — приказывает он.

Я пытаюсь сделать то, что он говорит, но все мое тело неконтролируемо дрожит, когда его аура переходит от красного к серебристому.

— Ты специально хотела покончить с собой?

— Нет, — с трудом отвечаю — Я…

— Ты хотела покончить с жизнью, чтобы сбежать от меня? — рычит он — Глупая человечишка!

— Я не пыталась покончить с собой! — мой голос тихонько дрожит — Я клянусь!!!

— Тогда что случилось?

— Я была на лестнице, когда ты... закричал, напугал меня, и я упала.

Он разочарованно вздохнул:

— Тебе нужно быть осторожнее.

— А тебе-то что? — рычу уже я и быстро закрываю рот рукой, удивляясь резкости своего тона.

— Пока ты здесь, я несу за тебя ответственность.

— Что это значит?

Вместо ответа я чувствую, как он снова натягивает повязку на мою голову и закрывает мне глаза.

— Ты можешь встать?

Я на мгновение мешкаюсь, проверяя свои конечности.

Резкая боль пронзает меня, когда я сгибаю свое левое запястье и резко вдыхаю.

— Что случилось?

— Мое запястье. Оно болит! — шиплю и проверяю его снова.

Я довольна, когда не слышу треск. Может, я и не целительница, но моя мама была ею. Она учила нас, как могла, и я могу отличить перелом от растяжения.

— Думаю, это просто растяжение.

Морт берет меня за предплечье и тянет к себе.

Теплый воздух обдувает мою кожу.

— Почему люди такие хрупкие? — бормочет он — Наверное, мне придется тебя вылечить.

Оскорбленная его покровительственным замечанием, я отдергиваю руку.

— Мне не нужна твоя помощь. Рука заживет сама!

Он рычит и крепко сжимает мое предплечье.

— Не шевелись! — приказывает он.

Я замираю, когда страх овладевает мной.

Его цвет меняется с серебристого на красный, и я боюсь, что зашла слишком далеко.

Морт по-прежнему держит мою поврежденную руку левой рукой, а правой сжимает мою ладонь.

Теперь его руки лежат по обе стороны от моего растянутого запястья.

Тепло распространяется от прикосновения его чешуек к моей коже и направляется к месту, где я поранилась.

Тепло распространяется по запястью, как успокаивающий бальзам, и все мое тело с облегчением прогибается вперед, когда боль постепенно стихает и, наконец, исчезает совсем.

Он отпускает свою хватку, и я сгибаю запястье, поворачивая его то так, то эдак.

Я улыбаюсь.

Он перекладывает руки на рану на моей голове, и я чувствую, как по телу распространяется тепло, а кровь перестает капать.

— Ты исцелена.

Я не знала, что драконы так умеют. Протягиваю руку и кладу на его руку, нежно сжимая ее.

— Спасибо, Морт!

— Постарайся не пораниться снова, — ворчит он — Думаешь, справишься, пока ты здесь?

Снисходительность в его тоне заставляет меня слегка поморщиться.

Его аура стала более ярко-красной, что говорит о том, что он не злится, а просто раздражен.